Сеня заправила за ухо выбившуюся из косы прядь волос. Подняла голову к небу. Там, собравшись косяком над высотками, улетали в теплые края журавли – до лучших времен.
Ей тоже хотелось куда-нибудь отправиться, хотя бы к бабушке, но отец строго-настрого приказал быть дома не позже трех пополудни. Их класс отпустили с последнего урока – учительница географии заболела, однако Сеня не торопилась. Бросив школьный рюкзак на скамью у подъезда, решила дожидаться назначенного времени на улице – подальше от суеты, перевернувшей с ног на голову их квартиру. Да и видеть светящимся от радости отца она не могла.
Со дня смерти мамы прошел только год, а он уже нашел себе другую женщину. Сегодня эта особа усядется за стол, накрытый скатертью, вышитой мамиными руками, станет накладывать еду на тарелки, подаренные бабушкой на свадьбу родителей, а главное – примется претендовать на внимание отца.
В свои двенадцать Сеня понимала: рано или поздно папа все равно женится. Мужчине нужна женщина. Однако девочка не ожидала, что это случится настолько быстро, во всяком случае, для нее. Исправить сложившуюся ситуацию Сеня, к сожалению, не могла.
Посмотрела на дверь. Вздохнула. Ужасно не хотелось встречаться с незнакомкой, но она обещала.
«Пять минут посижу, и все».
Стукнула дверь. Из подъезда вышел долговязый светловолосый парень. Устроившись рядом с Сеней, достал из кармана кожаной куртки пачку «Camel», протянул ей.
– Будешь?
– Нет. Спасибо.
– Как хочешь. Я закурю?
Сеня пожала плечами, однако тайком наблюдала, как жесткие губы сжали сигарету в уголке рта, в длинных пальцах щелкнула зажигалка, а затем пронзительные серые глаза скользнули по ее лицу.
Смутившись, девочка отвернулась. Возможно, ей следовало уйти, но почему-то совсем не хотелось нарушать мирное молчание, воцарившееся между ней и незнакомцем.
– Ксюша, а мы тебя заждались.
Отец вышел, чтобы встретить ее. Наверное, заметил из окна пятого этажа. Подошел к скамье и встал перед ней – еще молодой мужчина, седина лишь тронула виски. Теперь другая женская рука станет ерошить темные блестящие волосы.
Сеня снова вспомнила маму, но заставила себя сдержать слезы. Она никогда не плакала в присутствии отца.
– Не заметила, как пролетело время.
Отец кивнул, принимая ответ.
– Смотрю, вы уже познакомились.
Сеня взглянула на соседа.
«Познакомились?»
– Нет еще, – тихо выговорил парень, затушил сигарету о бордюр и выбросил в урну. Представился: – Сергей.
Сеня потрясенно смотрела на него, еще не до конца осознав истину, но уже догадываясь о многом.
– Пап, он тоже будет жить с нами?
– Так мы едем или нет? – поинтересовалась Сеня, заглядывая в спальню. Отец утюжил белую рубашку. На неуклюжие движения без жалости смотреть девочка не могла. Зина, новая папина жена, уже давно не баловала мужа такими мелочами, как стирка, глажка и порой даже готовка. – Давай, помогу.
Отец с видимым удовольствием уступил дочери место, а сам сел на кровать, наблюдая.
– Ксюша, почему в черный?
* * *
Она выкрасила в аспидный цвет свои толстые косы. Назло Зине. В те редкие мгновения, когда мачеха обращала на нее внимание, ехидная женщина каждый раз находила какие-то недостатки. Громко вздыхала, закатывала глаза и начинала воспитывать Сеню, а если попросту – пилить. Толстая, прыщавая, косноязычная – обычные эпитеты, адресованные ей, но и это далеко не полный список. Слишком многое не нравилось стерве под личиной очаровашки, что она и высказывала с видимым удовольствием.
Однажды Зина заглянула в комнату падчерицы в тот момент, когда та заплетала волосы. Поджала губы, словно съела что-то кислое.
– Косицы давно не в моде. Цвет ничего, но форма! Давно пора посетить стилиста, детка. Возможно, хоть ему удастся что-то сделать с твоей внешностью.
Сеня терпеть не могла лживо-сочувствующий взгляд мачехи.
– Идите вы… туда сами.
Лишь на миг в голубых глазах мачехи вспыхнула ненависть, но Сеня успела заметить. Взаимное чувство.
– Неблагодарная девчонка. Я все расскажу отцу, и он тебя заставит.
Сеня промолчала, а Зина выплыла из комнаты с оскорбленным, величественным видом.
Разговор состоялся позавчера. До сегодняшнего дня отец не поднимал эту тему, но девочка не сомневалась, что мачеха ему пожаловалась.
Вечером после неприятного события в ее комнату зашел Сергей – редкое событие, уселся на стул у стола и закурил. Сеня открыла форточку, чтобы сигаретный дым не задерживался в маленьком помещении. Зина никому не разрешала курить в квартире, и этот маленький протест со стороны ее сына странным образом объединял Сеню и Сергея.
– Мать сердится. Говорит, что ты ее послала.
– Угу. К парикмахеру.
– Это не считается.
– Кому говорит?
– Михаилу.
– Понятно.
– Острижешь?
– Нет, не дамся. Только под наркозом.
Сергей поднялся, выбросил окурок в окно, подошел к ней и приподнял одну косу. Какое-то время рассматривал, словно диковинку. Сеня смущенно потупилась, но не сдвинулась с места.
– Красивые.
Юноша вышел, а Сеня так и осталась сидеть, заворожено глядя на дверь.
Они никогда не ссорились. Наверное, потому, что почти не разговаривали. Сергей Гладун жил своей жизнью, а она – своей, хотя и в общей квартире. Однако их сосуществование оказалось значительно лучшим, чем Сеня ожидала год назад.