«Б. А. М.»
Году в восемьдесят девятом появился Валерка Чудай. Привёл его товарищ один – Борода-Саня. Чудай работал на «Б.А.М.-е»: Байкало-Амурская магистраль, огромной, бесконечной стройке Советского Союза. Тема была такая: людям, работающим на этой ужасной стройке, которая длилась десятки лет и простиралась по непроходимым лесам и болотам, надо было что-то давать, какую-то «морковку». В ином случае в этих сложных условиях оставалось бы всё меньше и меньше тружеников. Как и с гражданами, соглашавшимися ехать на север за зарплаты по семьсот рублей в месяц, на БАМе договаривались деньгами, но существовали и другие льготы, которые государство неплохо использовало. Например, вместо выплаты части зарплат, начисляли человеку на специальный счёт деньги и через несколько лет, когда там образовывалось тысяч семь-восемь рублей. Бригадир шпалоукладчиков, например, получал драгоценнейшую бумажку. Называлась она «чек», в ней была прописана модель жигулей, которую он может получить в магазине. Трясущимися руками это сокровище показывали всем, кому доверяли и перечитывали по много раз не менее трясущимися глазами. Магазин находился прямо недалеко от завода, в Тольятти или в Самаре. Еще труженик мог обратиться за отовариванием в магазин в своём городе по месту прописки.
Государство неплохо зарабатывало, оно несколько лет недоплачивало зарплату человеку и не начисляло никаких процентов. Теперь же оно рассчитывалось с тружеником своим товаром, еще и с наценкой. Ведь машины продавали отнюдь не по себестоимости. Надо, правда сказать, что на чёрном рынке жигули стоили процентов на пятьдесят-шестьдесят дороже. В этом и был основной заработок шпалоукладчика! Он знал, что за четыре года заработает эти проценты, если продаст тачку после получения. Рабочий также мечтал о том, что может быть не будет проживать и пропивать оставшуюся после отчислений на машину зарплату. Подкопит, разбогатеет и тогда сам вернётся к себе в городишко или село на тачке, чем поразит всех в самое сердце и мозговые полусферы! Женщины будут бросаться к нему на лобовое стекло, виртуозно сбрасывая лапти и мешковину, в которую они одеты. Понятно, что вторая часть плана была абсурдом: срывалась обычно, и все, что не вычиталось на машину – пропивалось. Вот тут и пре вращалась тачка в накопительный счёт, который надо было окешить: куда-то продать. Бонус для бамовцев был в льготной, ускоренной очереди. Обычный, городской труженик, как я писал ранее, стоял тоже в очередях на квартиру и на машину, тоже недополучал часть зарплаты, но шанс получить машину был размазан лет на восемь-пятнадцать, а квартиру – на пятнадцать–двадцать. Можно было стоять и в бесплатной очереди на квартиру двадцать- двадцать пять лет, но при средней продолжительности жизни в семьдесят вполне реально было и не дождаться обладания собственным туалетом и кухней. Странная система противостояния рынкам. Ведь государство могло просто поднять цены на машины и квартиры в соответствии с спросом и продавать сразу конечному потребителю, забирая наценку себе. Но вместо этого все стояли в очередях и ждали, что один, или два раза в жизни наконец крепко заработают на спекуляции. При этом вся информационная система страны ежедневно напоминала гражданам, что спекуляция это ай-яй-яй, что это статья в уголовном кодексе. Поймаем и посадим! Вот такая парадоксальная была структура. Так называемая «нерыночная экономика».
Итак, вернемся к началу главы. Месседж Валерки Чудая, знакомого Бороды, был прост: «Я сам бамовец, вот продал свой чек Сашке-бороде, вот видите, он на семёрке вишнёвой. Видите, как он непомерно крут! Так что надо собрать денег и поехали все на БАМ! Не строить железку, а моих корешей уговаривать, скупать у них чеки подешевле и ехать получать тачки в Тольятти или в города, откуда продавцы родом. Я там всех знаю, все в очередях стоят и чеки получают.» Конечно, Валерка за свои услуги просил процент, но заработок из названных им сумм все равно оставался приличный.
Мы собрали чемодан денег, сели на самолет и полетели куда-то в другую часть земного шара. Началась новая жизнь в поездах, самолётах и машинах…
БАМ был ужасен! Наверное, из-за этого он сполз по земной коре куда-то так далеко, чтоб никто и никогда его не знал и не видел, но не тут-то было. Коммунистическая партия догнала его и там и высадила на его спину своих членов. Очленившись, спина зашевелилась. Бедные люди рубили лес и строили из него по несколько изб и школу с магазином. Такой конгломерат получал любое, абсолютно случайное название и соответствовал на какой-либо железнодорожной станции. Видимо, на ней сначала жили те, кто прокладывал железную дорогу в этом районе, а потом оставались гроздьями какие-то россыпи их детей, женщин и пенсионеров в ожидании, когда шпалоукладчик состарится и вернётся в избу доживать и пить водку со всеми остальными. Понятно, что он мог случайно и в другую избу вернуться, ну это уж детали.
Итак, Валерка начал водить на встречу к нам самых разнообразных работяг. Описать этих персонажей мне сил не хватит, да и лучше, чем у Ильфа и Петрова, сделать это сложно. Все беседы, конечно, начинались и проводились с непрерывным потреблением водки и самогона. По итогу мы откупили два чека. Мы стали самыми родными братьями с этими неповторимыми индивидуумами. Обещали приезжать друг к другу в гости все время и всегда! К чекам какой-то лесной нотариус, тоже отхлебнув немного водки, выписал доверенности.
