В городе пахло весной. Этот запах доносился из открытых кухонных окон, где хозяюшки что-то жарили, пекли, тушили, дабы порадовать своих домочадцев вкусными и изысканными блюдами. Весенний запах распространялся и от благоухания цветущих деревьев и кустарников. Этот запах чувствовался и в первых тёплых лучах долгожданного солнышка, и в зелёных побегах травы, пробуждении от спячки растений и журчании ручейков от талого снега. Этот запах был слышен и в пении птиц, и в особом настроении всех жителей города. Этот запах был виден и во взглядах, и в словах, и в поступках. Город медленно отходил от зимней спячки. Население города теперь чаще выходило на улицу, во дворах снова звучал детский смех, а зимняя одежда привычно занимала своё место в шкафах и комодах. В городе пахло весной.
Привокзальная площадь – самое оживлённое место города. Жизнь здесь бурлит 24 часа в сутки, семь дней в неделю и не замолкает даже в зимнюю стужу. Но с приходом весны эта жизнь приобретает совсем другое звучание. Теперь здесь намного чаще встречаются и расстаются люди, звучат радостные возгласы и приветственные речи. Хозяева кафешек и магазинчиков выносят свою торговлю и на улицу, дабы привлечь больше клиентов. То же самое делают «менялы», спекулянты и прочий неработающий люд, сменяя здание тёплого вокзала на менее уютную, но более прибыльную привокзальную площадь.
Диктор вокзала своим хорошо поставленным и сильным голосом сообщила о пребывании очередного пассажирского поезда и, действительно, через пару минут многовагонный состав остановился на первом пути. Из шестого вагона ловко выпрыгнул молодой человек в солдатской парадной форме, усмехнулся солнышку, помахал рукой симпатичной проводнице и привычным шагом двинулся в сторону входа в вокзал.
А привокзальная площадь продолжала свою шумную жизнь. Группа местных цыганок приставала к приезжим с целью отъёма небольшого количества лишних денег. Это называлось «гаданием». Намётанным и хорошо тренированным взглядом они из толпы людей с лёгкостью находили неместных и более-менее зажиточных и начинали разыгрывать свой спектакль. Если человек проглатывал заготовленную им наживку, то его тут же окружали со всех сторон, чтобы не дать ему шансов соскочить с крючка. Финал этой пьесы был всегда один и тот же: наивный гражданин лишался определённой суммы денег и осчастливленный результатами гадания продолжал свой путь дальше.
Цыгане города компактно жили в микрорайоне Лазни. Сначала это было небольшое село на северном въезде в город. История молчит о том, как там появились первые цыганские семьи. Но то, что они там начали селиться давным-давно, общеизвестный факт. Ходило много легенд, что их род пошёл от ведьмы, которую сородичи оставили умирать одну в чистом поле. По другой версии, цыгане не захотели вести оседлый образ жизни, убили какого-то там барона и сбежали в Лазни, где сразу же выкупили половину домов и избрали себе нового цыганского барона. Впрочем, подобные легенды о местных кочевниках могут рассказать жители любого города.
По мере расширения границ города, Лазни через некоторое время стали одним из его микрорайонов. И тут перед мэрией стала неразрешимая задача. Власти города решили строить многоквартирные дома, и по проекту часть цыганских домов должна была быть снесена. Но не тут-то было. Цыгане наотрез отказались покидать свои обжитые дома и переезжать в ненавистные им многоэтажки. Это ведь противоречило их образу жизни и менталитету. Противостояние цыганской общины и властей города длилось несколько лет и закончилось компромиссом. Ни один цыганский дом не был снесен, а многоэтажки построили рядом, немного изменив проект. Потом возникла другая проблема: жители города, несмотря на то, что в Лазнях была построена солидная инфраструктура и стал ходить общественный транспорт, опасаясь цыган, не хотели покупать там квартиры. И муниципалитету пришлось проводить мощную агитационно-пропагандистскую работу с привлечением правоохранительных органов, которая закончилась тем, что микрорайон был всё-таки полностью заселён и началось строительство ещё нескольких новых домов. И действительно, местные цыгане не были замечены в чём-то криминальном, они не занимались воровством, грабежами и продажей наркотиков. Их барон, вообще, был очень состоятельным человеком города и владел несколькими мелкими бизнесами и мастерскими. Несколько цыганских семей занимались «гаданием» и продажей поддельной косметики и обуви. А семьи нижнего сословия зарабатывали деньги попрошайничеством в пригородных электричках, рынках и других людных местах. Градация на сословия в цыганской среде была так сильна, что «попрошайки» не могли прийти в гости к «торгашам» без специального приглашения, а цыганский барон принимал их только один раз в месяц в специально отведённый для этого день. Дело доходило даже до того, что детям из разных сословий запрещалось играть вместе, а в школе их даже разводили по разным классам. Дети из семейства барона вообще учились в элитных школах города.
Сколько жило в Лазнях цыган – никто не знал? Видимо, этого не знали и в мэрии. Местные цыгане очень ревниво относились к так называемым «гастролёрам» – цыганам, не имеющим постоянного места жительства и путешествующим по разным городам с целью заработка. Не стоит напоминать, что заработки эти имеют, в основном, криминальный характер и поэтому местный барон был кровно заинтересован, чтобы «гастролёры» не задерживались в их городе надолго, дабы не очернять положительную репутацию местных цыган. Слухи о не очень тёплом приёме распространялись среди «гастролёров» очень быстро и настал такой момент, что посторонние цыгане решили объезжать этот город стороной.
