Мария Созинова
Старенькая «Нива» свернула с асфальта на грунтовку и резво поскакала по кочкам и выбоинам через редкий лесок. Впереди маячил просвет, мерцали огоньки далёких домиков.
– И чего мы прёмся в эту деревню? Всё же решили как современные люди! Нет, надо ехать к бабке за благословением! Мракобесие средневековое!
– Бог бережёт тебя, Игорь, и хочет тебе показать, какой я буду лет через сорок. А заодно, откуда во мне вся эта чертовщинка с бесовщинкой намешаны. Может, и жениться ты на мне передумаешь, денег мильярд и нервов двадцать километров сэкономим!
Девушка уверенно вела машину и от дороги не отвлекалась.
– Чё ты запела военные песни? Я и так на нервах с этой свадьбой, так ты вместо того чтобы меня успокоить, ещё больше накручиваешь!
– Игорь, генетика – страшная вещь, внуки – копии бабушек и дедушек, таланты и характеры через поколение передаются. Я тебя не просто так к бабе Поле везу, я тебе показать хочу, что тебя ждёт. Чтобы через три года, согласно бегбедеровской классике, любовь не умерла, а выжила назло врагам!
– Притормози! В смысле? Ты во мне сомневаешься? Или в себе? Ты передумала? Или мы про что сейчас?
Анна машину остановила и повернулась к Игорю. Под её серьёзным взглядом его возмущение как-то резко сдулось.
– Бабка всегда говорила, что я что-то среднее между «никогда не сдавайся!» и «девочка, отпусти чёрту хвост, ему больно, он ртутью плачет!» Потянешь?
– Понеслась! Давай сейчас меня добей этими семейными страшилками, и поехали обратно.
Поджав губы, Анна снова завела машину и поддала газу. Не отрывая взгляда от дороги, рассказывала так, что Игорь притих.
– В голодные девяностые она кур держала всё лето, чтобы мы с мясом были зиму. Так к ней рысь голодная стала ходить, кур таскать. Баба Поля её вилами завалила с одного удара! Дед, Царство ему Небесное, с ней год не спорил, а она всё удивлялась, что притих. Думала, прибухивает втихаря, а он впечатлительным оказался. А когда деда не стало по осени, она сама крепко хозяйство держала, вон, только в том году уговорили корову убрать. Так она корову убрала, а трёх поросят завела, сказочница! А весной со всех деревень деды свататься начали, и не совсем деды – дядьки, можно сказать! Она орёт: «Мне седьмой десяток! Куда? Какой замуж?». А дед Матвей её два года измором брал! Еле спровадили в этот замуж, упиралась как молодая коза! А так-то она у меня хорошая, столькому научила, дай Бог каждому! И рукодельница, и стряпуха, и хозяйственная! Я же каждое лето в деревне жила, на тракторе гоняла, дрова рубила, огород тянула, так что со мной не пропадёшь. Вот бабушке понравишься – и всё! Считай, выиграл миллион!
– А если не понравлюсь? Чего тогда делать будем?
– Думать будем, Игорёк, как жить дальше! Но, боюсь, что по отдельности.
Пропылив через всю деревню, подъехали к большому крепкому дому, Аня посигналила и толкнула жениха в плечо.
– Вылезай. И сумки прихвати, приехали! Бабушка, встречай внуков! Мы наконец-то до вас доехали. Игорь, это моя бабушка Аполлинария Андреевна и её муж Матвей Гордеевич! А это мой жених Игорь.
Бабушкой он бы её не назвал: крепкая женщина с пронзительным взглядом льдисто-голубых глаз. Просто посмотрела, но у парня осталось впечатление, что она уже всё про него знает.
– Ну, проходите, гости дорогие, ждали вас, ждали.
– Бабуль, я там, в сумке, всё по списку привезла и парочку разного от нас с Игорем.
– Молодец, руки мойте и пойдёмте кушать.
Руки мыли быстро, есть хотелось зверски. Аня выглянула на кухню и застонала.
– Нам хана, это вареники с сырой картошкой, салом и луком! С деревенской сметаной! Мы через два дня штаны не застегнём!
– Почему?
– У тебя бабушки в деревне не было? Тебя на убой не кормили?
– Нет…
– Я выживу, я опытная в кулинарных баталиях. Блин, она хреновину и огурцы маринованные достала, сейчас про грибы вспомнит. Хана тебе, Игорь! Умирая от переедания, помни, что я тебя очень люблю.
– Ты драматизируешь.
– Удачи!
Ночное небо было низким и звёздным, в городе такого не увидишь. Анна сидела на лавочке у бани и отгоняла комаров берёзовым веником. Словно вернулась в счастливое деревенское детство. Скрипнула дверь, и в темноте по настилу зашлёпали тапочки.
