Утро застало женщину в пути. Восток светлел, в сероватой дымке медленно поднималось багровое солнце, розовые тени скользили по склонам гор, придавая им необычайно красивые очертания. Но женщине было не до красот раннего утра. Путь ей предстоял долгий, а ноша была тяжела, верёвка от мешка врезалась в плечо и содержимое его при каждом шаге больно било ей по ногам. Но она всё шла и шла, и песок засыпал её следы…
Пески зыбко перемещались, приоткрывая тайны вечного Египта…
* * *
Несколько дней назад на своём крошечном участке земли, женщина откопала странные глиняные таблички, испещрённые палочками, точками и царапинами. Табличек было так много, и сохранились они настолько хорошо, что даже неграмотная крестьянка поняла – это возможность заработать. В другой стране такие находки проходят мимо внимания местных жителей, но только не египетских феллахов![1] Европейцы щедро платят за любую древность.
Женщина шла в Луксор продать свою находку – таблички, на которых только палочки и точки.
Пройдя долгий путь, уставшая и обессиленная, она вошла в Музей древностей. В нерешительности остановилась у дверей, со вздохом облегчения сняла с плеча тяжёлый мешок. Она боялась пройти вперёд, боялась обратиться к сотруднику музея, который переносил с места на место какие-то коробки, боялась, что её находка вызовет лишь смех у такого серьёзного учёного. И было стыдно отрывать его от очень важной работы.
Несколько раз она пыталась заговорить с ним, но он лишь отмахивался. Ему было не до неё! Привезли новые артефакты – мумии культовых ибисов – и всё необходимо принять, произвести опись и отсортировать. Хасану, недавно получившему место в музее, так хотелось проявить себя, показать усердие, что женщина с большим мешком только раздражала своей назойливостью и никчемными глиняными табличками. На таких табличках в Древнем Египте дети учились грамоте, пока, им не разрешалось писать на более дорогом материале – папирусе. И таких табличек в хранилище уже тысячи!
Но, бросив ещё раз беглый взгляд на табличку, что она держала в руках, и…
* * *
И его внимание привлекли ровные чёткие знаки. Они не были похожи на детские каракули!
К сожалению, перетаскивая таблички в мешке, женщина сильно повредила некоторые, превратив их в пыль.
– Откуда вы, уважаемая? – спросил он.
– Из Амарны, – тихо ответила женщина.
– Да?.. – удивлённо протянул он, припоминая, что уже был вблизи этого селения. – Помню, помню… Очень интересное место! У вас там и межевые стелы, и гробницы в горах! Почему их так много? В них же никого не хоронили?!
Женщина устало пожала плечами:
– Не знаю…
– Уважаемая, подождите минуточку, я что-нибудь придумаю. Но мне кажется, эти таблички не представляют особой ценности, скорее всего, это школьные тетради, – сказал он, косясь на мешок, а у самого почему-то засосало под ложечкой. В душу закралось сомнение. – Подождите!
«Надо показать их Саиду, – подумал Хасан, – Он знает древние языки и уж точно отличит историческую ценность от «хлама истории».
Хасан бегом спустился в хранилище.
– Саид. Саид, – голос звонко разносился по лабиринтам хранилища и отзывался гулким эхом.
– Что там такое? – откликнулся Саид, выходя из самой дальней комнаты.
– Глиняные таблички! Женщина принесла целый мешок! Говорит – нашла. Она из селения Тель-эль-Амарна.
– Никогда не слышал о таком, – сказал Саид, подходя ближе. Он был невысок и худощав.
– Это деревня в небольшой долине, с трех сторон окружённая горами, с четвёртой, естественно, Нилом. Горы там с провалами гробниц.
– Уф, Алла, как сказал! Как прочёл, – улыбнулся Саид.
– Да, я… я был там, – зарделся Хасан, помолчал немного и вновь затараторил. – Целый сезон вели раскопки в этих горах, вернее сказать, в гробницах, но, похоже, что в них никто так никогда и не покоился, хотя сами усыпальницы очень красивые. Таких рисунков я нигде не встречал. Они нарисованы как-то не так, как-то необычно… словно живые.… Ну, люди на них словно живые. Но сама долина ничем не приметна, там нет даже храмов или каких-то построек. Только пограничные стелы, наподобие тех, что любила ставить Хатшепсут. Только они, может, и имеют какую-то ценность. Я думаю, что женщина принесла или школьные таблички, или архив одного из номов. Жаль её, такой путь прошла!
– Ну, пойдём, дружище, посмотрим. Стелы царицы Хатшепсут что-то да значат, – сказал Саид.
– Нет, нет, там не было никаких стел Хатшепсут, их-то я хорошо знаю, – заволновался Хасан. – Я так просто сравнил те из Амарны, со стелами Хатшепсут, что стоят здесь. – И он махнул рукой в сторону, словно указывая на величественные обелиски, что возвышались над городом вот уже более трёх тысяч лет.
– Ну, ну, не суетись, – Саид похлопал его по плечу. – Идём посмотрим.
Они вышли в холл, где ждала хоть какого-то ответа уставшая путница. Руки свисали плетьми, мешок с табличками лежал на полу. Она переминалась с ноги на ногу и перебирала кисточки на стареньком платке, нервничая, что пришлось проделать такой путь из-за никчёмных табличек.
– Мир вам!
– И вам!
– Уважаемая, что заставило вас прийти?
– Я нашла вот это. – Она присела и открыла мешок, где было несколько десятков глиняных табличек, половина из которых уже напоминали простые черепки. – Их там очень много, они были в больших ящиках, но дерево уже истлело и рассохлось. Да и как бы я их принесла…
