Самолет прибыл, в Берлин, ночью. Дима прилетел на выставку с начальником своего отдела, Петровичем. Они взяли такси, прочитав, на ломаном английском, адрес отеля и поехали в город. Таксист рулил молча, проезжая мимо Бундестага, Дима, который был тут первый раз, прошептал:
– Ух ты!
Водитель оживился, и стал комментировать маршрут на русском.
– А чего вы этот отель выбрали? Все, из России, возле Бикини живут. Вы из Москвы или из Питера?
– Мы не выбирали, нас в командировку послали.
– Первый раз тут? На Александрплац не ходите, ничего интересного там нет, пустая площадь между магазинами, где надо все время оглядываться, чтобы не попасть под трамвай.
– Не пойдем…
Отель был на стороне бывшей западной Германии недалеко от известного универсального магазина.
Портье, увидев их паспорта, задумчиво произнес, по-русски:
– Извините, я должен переключиться.
Постоял несколько секунда, глядя куда-то в сторону, и продолжил:
– Приветствую вас в нашем отеле. Это центральнейшее место в городе. Открыл паспорт и, посмотрев в компьютер, добавил:
– Вашу бронь сняли, мест нет.
– И что нам делать?
– Сейчас, я свяжусь с начальством.
Он постоял несколько минут с трубкой, молча, затем произнес:
– Мы предоставим вам номер, на ночь, в другом отеле. Сейчас придет такси, – и, показав всем своим видом, что разговор закончен, отвлекся на нового гостя. Молодой мужчина поставил свой, огромный джип прямо перед входом, перекрыв подъезд, и громко ругаясь матом, ходил по лобби в поисках воды.
Такси увезло их куда-то очень далеко. Утром, даже не побрившись, они спустились на ресепшен. Загорелый мужчина за стойкой, говорил, только на немецком. Петрович понял, что жить их оставят здесь и заорал так, что сбежался весь персонал. Через десять минут вопрос был решен положительно, и они отправились обратно, в центр.
Они стояли напротив универмага, до открытия оставалось десять минут, металлические кованые ворота, похожие на ворота Зимнего дворца с черно-белой хроники его штурма, были еще закрыты. У входа, выстроилась шеренга покупателей, непонятно зачем, желающих зайти туда первыми. Рядом сновали люди с флагами на спине, зазывавшие их прокатится на экскурсионных автобусах. Дима предложил переждать это время в кафе, но был неприятно удивлен, все места там были заняты. Он решил купить выпечку на вынос, но долго не мог выговорить длинное ее название, устав ждать, продавщица поправила по-русски:
– Покажи пальцем, что ты хочешь.
Наконец, универмаг открылся. Коллеги прошлись, по всем этажам огромного здания, и Дима понял, что с его накоплениями делать здесь решительно нечего. Очень удивляло, что товары известных брендов, в фирменные магазины которых, дома, страшно было даже заходить, здесь скромно лежали на полках, без какого-то к ним пиетета. Со всех сторон слышалась родная речь, соотечественники вели себя, по-хозяйски. В отделе верхней одежды известный телеведущий, одетый в плащ, скрупулезно, выбирал из десятка точно таких же, себе, новый. «Работайте плащом» вспомнил Дима текст известной песни, наблюдая за его напряженными действиями. Петрович решил купить себе пальто, которое укомплектовывалось короткой курткой. Он снял его, подождал, когда благодарная продавщица, приклеит на него свой ярлык, и они пошли в кассу. Кассир услышала, что они говорят по-русски и стала настаивать по-немецки, что они хотят купить две вещи по цене одной, мужчины возмущенно, на ломанном английском, объясняли ситуацию, Петрович уже хотел отказаться от покупки, но на шум вышла другая кассирша и двумя кликами на компьютере во всем разобралась. Уставший, но довольный Петрович, повел Диму в обувной отдел. Посторонний мужчина, размахивая туфлей, как саблей, никак не мог объяснить, что ему нужно:
– Ю спик раша, это шина ?
Турецкая продавщица смотрела на него с ужасом, и все время оглядывалась в поисках поддержки. Дима хотел вмешаться и помочь, но Петрович остановил его, схватив за руку:
– Не отвлекайся, смотри какие скидки, выбирай, сами разберутся.
Они выбрали по паре ботинок, и пошли в кассу. Продавщица пробила обувь без скидки, Петрович побагровел:
– Желание заработать, иногда переходит все границы.
Продавщица покраснела, но упорно делала вид, что понимает только по-немецки. Петрович начал осматриваться по сторонам:
– Где та женщина, что все решает?
Продавщица испуганно посмотрела вдаль, и перевернув коробку с обувью, еще раз, согласно закивала:
– Я, я…
– Пошли, пройдемся и поедим, устал я.
Он прошли несколько метров. Навстречу шла известная на родине актриса, ее внешний вид вызывал вопросы – похмелье, болезнь или последствие каких-то процедур? Но товарищи прошли мимо, не подав вида, что узнали ее. Через улицу на углу здания, огромные мужики с черными блестящими бородами, в плоских кепках, продавали донер. Петрович пошел к ним, рассуждая вслух:
– Донер – вот краеугольный камень здорового завтрака… Это не шаурма или шаверма, или как ее не назови. Невкусное мясо с дешевым майонезом, продавая которое, пытаются повторить в России, турецкий успех в Германии. Если фарш невкусный, его можно завернуть в газету, дать одноразовые перчатки, это мало что поменяет.
