Если вы пойдёте вдоль этого пирса, вы можете увидеть много одиноких, натёртых до блеска яхт. Но не они должны привлекать ваше внимание, а манящая синяя даль! Даль в океане. Там плещутся и накатываются волны друг на друга, будто бы два брата дерутся из-за чего-то…
Море блестит так, будто кто-то обронил тысячи ярких алмазов или бриллиантов.
– Не отвлекайся! – сказал своему другу громко, но нежно мальчик, с черными, как ночь, волосами, с яркими чистыми глазами голубого цвета – Постарайся смотреть не на весь океан, а лишь на то, что волнует твой взгляд.
Они молчали. Мальчик поднял свои голубые глаза на друга.
– Ладно, я постараюсь сделать невозможное, – ответил тот и слегка улыбнулся.
– Ты свозишь меня когда-нибудь к горизонту посмотреть на дельфинов? Я хочу поговорить с ними, – спросил он и посмотрел на друга жалобными глазами.
– Ты же знаешь: пока тебе не исполниться двенадцать лет, я не могу тебя брать с собой. Твоя мама будет не в восторге, если узнает, что я тебя возил на яхте.
– Я знаю, но запреты созданы для того, чтобы нарушать их! Так ведь, да?
– Когда я говорил тебе это, я не знал, что ты поймешь меня так буквально.
– Когда ты говорил мне это, я понял, что ты хочешь, что- то нарушить!.. Ладно, мне пора. я пойду, а то мама опять меня будет ругать за то, что я опоздал к ужину… Пока…
– Пока! – друг слегка обнял мальчика и похлопал его по спине.
Мальчик поднял сумку с ракушками и другим морским мусором и пошёл по пирсу вдоль берега. В конце дороги он обернулся и крикнул:
– Если вдруг передумаешь, скажи сначала мне, а не маме, как в прошлый раз!
Я вернулся домой как раз ужину, когда мама только расставляла тарелки на стол. Пахло чем-то свежим и запечённым. Я сразу узнал этот запах. Рататуй! Мама не часто готовила нам его на ужин, обычно готовила картофельное пюре и запеченную курицу с брокколи. Ни брат, ни сестра не любили брокколи, и поэтому их ел я.
– Ты сегодня рано. Что, забыл дорогу к пляжу? – сказала мама, улыбнулась с насмешкой и посмеялась над этим сама же.
Она была не строгой, но не любила, когда кто-то что-то делает не так, как она сказала. Ей было тридцать семь, но всем она говорила, что ей тридцать. Некоторые верили ей, некоторые начинали спрашивать, что она делает, чтобы выглядеть так молодо. Но она каждый раз лишь дарила всем свою улыбку, не отвечая на их вопросы. Её светлые волосы были распущены и взлетали при малейшем дуновении ветра на веранде.
– Я принес ракушек. Я пойду, повешу их к остальным на веранду.
Хоть у нас их было на веранде навалом, и дом был на берегу океана, мы всё равно вешали их туда.
– Хорошо, только приходи и помоги мне, – сказала она, слегка улыбнувшись, и тут же её волосы поднял морской ветер.
Когда я пришёл на веранду, я просто не знал, куда их вешать, и решил, что им будет неплохо в цветах. Я вернулся на кухню, запах стал ещё сильнее, и тут я понял, что сильно голоден.
– Папа скоро приедет? – спросил я не громко.
– Я не знаю, наверное, скоро, – второпях ответила мама.
Вдруг послышались шаги. Я сразу понял, что это пришёл брат. Он не очень любит меня, но, когда доходит до драки между мной, им и сестрой, мы всегда против сестры.
– Сегодня рататуй! – вдруг неожиданно и громко крикнул Крис. Так звали моего брата. Он был самым старшим. И у него всегда были взъерошены волосы цвета пляжного песка. Мы с мамой вздрогнули и посмотрели на него с недоразумением. После мама ответила ему:
– Да… Крис, я же просила тебя не делать так больше! – громко, но нежно сказала ему.
Брат очень часто пугал нас всех. Однажды он напугал Синди (так зовут мою сестру), и она упала в мамины цветы. Было очень смешно!
– Я не могу без этого. Это моё хобби! —сказал Крис, громко засмеявшись, и пошёл на веранду.
– Крис, помни: у брата больное сердце, испугаешь его в следующий раз, и у него может начаться приступ! Не делай так! Крис … Крис … Ты слышал меня? – Уже строго и громко сказала мама вслед Крису.
– Мам, да все в порядке. Последний приступ у меня был, когда мне было семь лет, – жалобно сказал я.
– Хлюпик! – вдруг помешалось с лестницы. Это, конечно, была Синди. Она давала мне каждый раз новые прозвища, лишь изредка вспоминая моё имя.
– Мам, Синди опять меня обзывает! – сказал я, будто собираюсь заплакать.
– Ник, не мешай! Лучше помоги! – немного устало, но негромко сказала мама.
– Ладно.
Вдруг послышался стук двери. Это папа. Я всегда бегу к двери, когда он приходит, чтобы он поднял меня на руки и поцеловал в щёку, а потом обнял. Я бросил салфетки и побежал к двери.
– Папа… Папа… Папа приехал! – радостно закричал я.
– Ник… Ник… Ник… – радостно закричал папа в ответ мне. Поцеловав и обняв меня, он взял меня на руки.
– У нас сегодня рататуй! – закричал я.
– Ого! Что-то случилось, Силия?
Мама, не обратив на вопрос внимания, накрывала на стол дальше. Папа обнял меня покрепче и пошёл на веранду ко всем остальным. Мы все сели, и мама внесла рататуй. Запах шёл со всех сторон, перебиваемый морским ветром. Мы все уселись поудобнее, мама поставила блюдо на стол, и мы начали ужинать. И кстати, этого замечательного человека, моего отца, зовут Бен, точнее Бенджамин, но мы зовём его Бен.
