ПРОЛОГ
Сырой воздух тюрьмы пах плесенью и кровью. Веками темные камни стен впитывали в себя агонию преступников и ведьм, их крики о пощаде и жадный треск пламени, на котором грелись пыточные инструменты.
«Кто черным глазом «Милости» замечен – душой и телом будет искалечен…»
Эту глупую песню знали даже в самом захудалом кабаке. Шептали на ухо друг другу, опасаясь в голос рассказывать то, что творится за толстыми решетками в глубоких подвалах тюрьмы.
Вильгельм де Грэйстор - верховный канцлер ордена «Милости Создателя» - чуть заметно улыбнулся. Треп черни! Но, надо отметить, слухи чудесно отбивали охоту у юных ведьмес пользовать свой Дар. Лучше перегореть, чем стать орущим от боли куском мяса. Верное решение, удел женщины – подчинение мужчине. Во всем.
Поправив белоснежный шейный платок, мужчина неторопливо ступил на главную лестницу. Камеры для особо важных или упрямых заключенных находились в самом сердце «Милости Создателя».
- Господин, - стражник неловко брякнул латами, сгибаясь в поклоне ниже, чем следует. – Происшествий не было, но… Ведьма сегодня зла. Остереглись бы.
Одного взгляда хватило, чтобы «доброжелатель» заткнулся. Мясистое лицо сморщилось в подобострастной гримасе. Выслуживается. Давно метит на пост начальника стражи, да слишком туп и жаден.
Де Грейстор приложил к замочной скважине печатку, и тонкий механизм пришел в движение. Вот оно – истинное чудо, угодное Создателю. Магия железа и драгоценных камней, а не безумные пляски под небом в развратной одежде, да болтовня с лесными тварями.
Канцлер даже сплюнул в отвращении. Женщина должна быть чиста телом и скромна помыслами! Ее предназначение - рожать детей и вести хозяйство, а лишняя дурь… что ж, ее можно выгнать розгами или на худой конец крепким тумаком.
Дверь разошлась в стороны. Жадная пасть коридора освещалась лишь чадящими факелами, а проход был столь узок, что двое мужчин едва ли могли разминуться.
- Пощады! – глухо донеслось из первой же камеры. – Именем Создателя, пощады…
Хм, палач оставил Счастливчику язык? Очень интересно… Ведь именно языком этот негодяй зарабатывал себе на жизнь – очернял власть и торгуя тайнами. Его стараниями на северной окраине Австарии вспыхнул мятеж. Который, прочем, захлебнулся кровью. Даже ведьмы не сумели помешать Ордену… Там-то и была схвачена его сегодняшняя цель – единственная дочь главы Болотного Ковена. Жаль, сама мать не далась живой… Выжгла себя, истратив последние силы, только все зря – его воины были хорошо защищены оберегами.
Сквозь решетки к нему тянулись изломанные и лишенные ногтей пальцы. Жалобные стоны вперемешку с яростной бранью сыпались со всех сторон.
Но сердце Железного Герцога давно превратилось в кусок гранита. Грязь под ногами не стоила жалости. А завтра он сведет еще одно пятно с изъеденного пороками лица своей страны.
Двери центральной камеры встретили его тишиной. Из маленького оконца не доносилось ни звука, но безмолвие бывает обманчиво. Очень обманчиво…
Вильгельм хорошенько оглядел и петли и само полотно. Железо выковано под благословением самого Епископа, дерево – белый дуб, отметивший триста тридцать три года, но венец всему – запирающее устройство. Проектировка заняла целый год, и еще год механизм напитывался силой рода де Грейстор. Тонка, воистину ювелирная работа, что требовала сосредоточенности. Это не песни орать и трясти лохмами над костром.
Магия рода откликнулась на прикосновение кольца. Признала хозяина, услужливо открывая дверь в темницу ведьмы. Только главный надзиратель, да еще король могли зайти сюда.
Под высоким потолком едва тлел тусклый светильник, а на охапке соломы, скованная и обездвиженная зельем, скрутилась обнаженная ведьма. Некогда чистая кожа пестрела синяками и кровавыми разводами. От правой руки осталась перемотанный тряпкой огрызок, на остриженной голове светлели проплешины, а последний уцелевший глаз неподвижно смотрел в стену.
Де Грейстор брезгливо пошевелил девчонку кончиком начищенного сапога, но та даже не дрогнула. Палач докладывал, что лично всадил в ведьму целый пузырек зелья, оставив возможность лишь говорить, да мочиться под себя.
- Не надоело упрямиться, Юн-но-на? – усмехнулся, присаживаясь на корточки. – Покайся и…
- Провались к демонам, - прошипела девка.
Из беззубого рта потекла струйка крови.
- Хм, ну демонов ты точно увидишь, заодно со своей маменькой, - согласился герцог. - Завтра, после заката. Но если покаешься…
Сильнейший толчок в грудь выбил из легких воздух. Спина встретилась с грязным полом, и звон цепей рассыпался по камере злобным хохотом. На горле сжались тонкие пальцы, мешая вскрикнуть, и взгляд единственного глаза впился в лицо изумрудным крюком.
- Будь ты проклят! – взвизгнула ведьма, брызгая кровавой слюной. – Будь ты проклят, Вильгельм де Грейстор и весь твой род до последнего колена! Да услышит меня Всемогущая Прародительница: пусть ни одна женщина не родит от вашего гнилого семени живого ребенка! Весь твой род сдохнет, а я… я буду смотреть на это и смеяться! Мертвая, но все равно живая! Только боль камня выжжет мое проклятье! Только горькая пустота и мученье во сто крат большее, чем мое… Ай!
