Круглая дура Надя Круглова
Повесть
Надя Круглова вполне соответствовала своей фамилии: маленькая, кругленькая, пухленькая, как говорят, аппетитная, с распахнутыми от рождения удивленными глазищами. Сидела в этом роскошном ресторане, озиралась, с нескрываемым восторгом изучала белоснежные скатерти на столах, массивные хрустальные люстры под потолком, строгих, недоступных официантов.
Музыка играла тихо и расслабляюще.
Кирилл, расположившийся напротив, загорелый, ухоженный молодой человек с томным нежным взглядом, с интересом наблюдал за ней.
– Нравится? – спросил он с улыбкой.
– Очень, – прошептала Круглова. – Никогда в таком не бывала.
– Мой презент.
– Спасибо. – Надя дотянулась до его руки, прижала ладонь к щеке. – Если б знала, что в такое место пригласишь, по-другому бы оделась.
– Как?
– Понаряднее… А то сижу, как дура, в джинсе и футболке.
– Тебе идет… Тебе все идет.
– Спасибо, дорогой. Ты устроил мне праздник.
– Это ты сделала мне праздник. – Кирилл взял ладонь Кругловой, поцеловал все пальчики по очереди. – Ты чудо. Я счастлив, что встретил тебя.
– Говоришь, а я не верю… Клянусь. Неужели не врешь?
– Обижусь.
– Все-все. Молчу.
Подошел лощеный официант, положил перед каждым кожаные книжки меню, с достойным поклоном поинтересовался:
– Желаете что-нибудь на аперитив?
– Конечно! – Кирилл со знанием дела открыл винную карту, пробежал глазами перечень вин, ткнул пальцем. – Два бокала вина. – Взглянул на Надю: – Белое или красное?
– Не знаю… Наверно, красное.
– Два бокала красного. Французского.
– Могу предложить только что поступившее семьдесят пятого года, – предложил официант.
– Гони.
Официант понимающе кивнул и удалился.
– Ты чего, трёхнулся? – зашептала Круглова. – У нас же денег не хватит!
– Хватит… Ты что-нибудь прихватила?
– А то как же! – Надя полезла в сумку, достала перетянутую резинкой полиэтиленовую упаковку. – Вот, как просил.
– Сколько здесь?
– Сколько было… Кажется, сто сорок тысяч.
– У матери взяла?
– А у кого еще?.. Орала, чуть патлы не вырвала.
– Я ее понимаю.
– Я тоже… Но ты ведь вернешь?
– Ровно через неделю.
– Гляди, не подведи. Это ж все наши деньги.
– Мать, – Кирилл откинулся на спинку стула, – если не веришь, могу написать расписку.
– Ты обиделся? – испуганно спросила Надя.
– Ни грамма. Ты меня почти не знаешь, поэтому вправе не доверять.
– Как это, не знаю?.. Мы ж почти целую неделю вместе.
– Неделя – не срок. Люди годами живут, потом не могут поделить какое-то барахло. – Кирилл взял салфетку, из сумки вынул авторучку, взглянул на Надю. – Забыл… Как, говоришь, твоя фамилия?
– Кира, я прошу…
– Спокойно. Доверяй, но проверяй. Фамилия?
– Круглова. Надежда.
– Та-ак… – Кирилл повернул салфетку поудобнее, стал не спеша и старательно выводить: – Я, Матвеев Кирилл Иванович, получил взаймы от Кругловой Надежды…
– Васильевны, – тихо подсказала Надежда, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– Надежды Васильевны сто сорок тысяч рублей, которые обязуюсь вернуть ровно через пятнадцать дней после получения указанной суммы… Та-ак, число и дата.
– Мне кажется, мы больше не увидимся, – прошептала Надя, промокнув салфеткой полные слез глаза.
– Вот те на! – вскинул брови Кирилл. – Это почему же?
– Пишешь, как завещание.
– Ну что ты, глупенькая? Прекрати! Хочешь, порву?
– Хочу.
– Смотри… Вот-вот и вот. – Кирилл порвал в клочья салфетку с текстом. – Ничего нет!.. Все было как раньше. Теперь веришь?
– Теперь верю, – улыбнулась Надя.
Официант с подчеркнутой значимостью налил чуточку вина в бокал Кирилла, предложил: – Прошу продегустировать.
Кирилл сделал крохотный глоток, пожевал сочными красивыми губами, кивнул.
– Вполне, – и тут же распорядился: – Закуску на ваш вкус, сэр, и также на ваше усмотрение горячее. Лучше что-нибудь рыбное.
– У нас большой разброс в ценах.
– Выбери, любезный, серединочку. И не дешево, и не дорого.
– Как прикажете.
Когда официант ушел, Надя восторженно произнесла:
– Я балдею от тебя. Ты как настоящий аристократ.
– Такой факт в моей биографии просматривается. Прадед был купцом третьей гильдии.
– А папа?
– Папа?.. Папа был известным писателем.
– А мой дедушка всю жизнь подметал дворы… Мать тоже теперь метет.
– Уважаемая профессия!.. В наше время корни уже не имеют никакого значения. Все равны, все под одну гребенку.
– До сих пор удивляюсь, чем я тебе приглянулась.
– Просто ты не знаешь своей тайны. Тайну редкой красоты и женственности.
– Ой, какая там женственность?! – смутилась Круглова. – Сидела за кассой, дурела от чеков и товара, и поначалу на тебя даже не обратила внимания.
– Зато я обратил. Бродил по залу и все время зыркал в твою сторону. Присматривался, изучал.
– Ну и чего изучил?
– Тайну, дорогая… Тайну! Не каждому мужчине дано постичь непостижимое. В тебе есть то, что способно свести с ума.
– Тебя, что ли?
– Меня в том числе!
– Кирюш, я сейчас двинусь. Уже не хочется тут сидеть, поскорее домой.
– В койку?
– Дурачок. Чего так громко?
– От чувств.
– Какой ты глупый, Кирюша. Ей-богу. – Круглова сделал глоток, поморщилась. – Привет Кисловодску. И в нос отдает.
