Одним пятничным днём конца августа Игорь решил разжиться биноклем.
Тратиться на новый не стал. Приобрёл в ломбарде недорогой, но весьма добротный туристический аксессуар, и вернулся домой охваченный приятным волнением. Был вечер, только-только занимались сумерки. Улица представляла собой тихий, заставленный припаркованными машинами бульвар с детскими площадками, лавочками, невысокими деревьями и прогулочными тропами, выложенными квадратными бетонными плитами, меж стыков которых прорезалась пока ещё зелёная трава. Друг напротив друга стояли одинаковые панельные десятиэтажки; из окна пятого этажа Игорь наблюдал стоявший по ту сторону улицы длинною в четыре подъезда дом, в квартиры которого он и собирался заглянуть.
Заперев входную дверь, парень разулся и босиком, в одних носках прошёл в кухню. Встал в паре метров от окна, чтоб не дай бог кто не заметил его с улицы, и вынул из сумки покупку. Бинокль был небольшой, шириной на пол указательного пальца уже раскрытой ладони. Поднеся к лицу, Игорь направил его на соседний дом. Настройка была интуитивно понятной, и как она работает, парень разобрался ещё в ломбарде. Держа бинокль левой рукой и крутя окуляры правой, он настроил фокус. Всё, что смог разглядеть – это смутные очертания интерьера квартир, не больше. Но как бы то ни было, он точно знал, что когда в окнах загорится свет, видно будет куда больше интересного. Отложив бинокль, Игорь принялся за ужин.
Жил он один, ещё в конце весны съехав от родителей в однушку. Сам квартиру не покупал (осталась от покойной бабушки вместе со старой меблированной обстановкой), но в свои тридцать мог похвастаться хотя бы тем, что в остальном живёт за свои кровные. В то же время он держал в голове мысль, что всегда может вернуться назад, уволиться с работы, сдавать жильё квартирантам, проводить время в интернете и наслаждаться долгим утренним сном. Или наоборот, найти работу получше, в чём мешала ему разве что лень – средь сотрудников гипермаркета он был далеко не худшим и мог рассчитывать на большее, было бы желание.
Ещё ему нравилось читать, но не то чтобы очень, а в последнее время, скованный трудовыми буднями, он почти не брал в руки книг, а собственное сочинительство (было и такое) забросил, можно сказать, на неопределённый срок. И даже тогда, когда Игорь вдоволь располагал свободным временем, он часто тратил его на какую-нибудь поглощающую с головой игру, слушая аудиокниги, а порой просто фоном одни и те же видео с ютуб по кругу. Его мало кем воспринимая всерьёз творческая деятельность не отличалась продуктивностью. В лучшем случае он мог принести на литературную студию рассказ немногим больше одного авторского листа, написанный за три-шесть месяцев. А уж о читательском успехе и говорить не приходилось, хотя знакомые отмечали его талант.
Вскипел чайник.
Игорь налил себе кружки, опустив в неё сразу два пакетика, и стал потягивать вприкуску с жирными чесночными пампушками.
После лёгкой трапезы (есть особо не хотелось, так как в столовой кормили довольно недурно) оставалось ещё с пол кружки чая. Отложив её на стол, Игорь снова взял бинокль. Теперь он стал глядеть вниз, на детскую площадку. Было там не людно – пара мам с детьми, мужчина поодаль с сигаретой и две сидевшие на лавочке девочки (с виду старшеклассницы). Одна миниатюрная, которую Игорь видел ранее, как-то случайно, идя по улицы, обратив на неё внимание – волнистые пепельные волосы длинною по грудь, угловатая подростковая фигурка, тёмные глаза, миловидное личико, какое можно было найти одновременно как девчачим, так и довольно женственным. На ней было тёмное пальто, надетое поверх светлой майки, и джинсы на высокой талии – всё это со вкусом смотрелось на её худеньком тельце. Игорь бы мог счесть её совсем за малолетку, если б не та девушка, что сидела рядом и была ей, как можно догадаться, примерно ровесницей (не исключено, что одноклассницей), совсем не дурнушка, но на фоне миниатюрной подружки не привлёкшая внимание парня.
Игорю почему-то думалось, что сейчас они достанут по дамской зубочистке и закурят, но ничего подобного не произошло. В свои шестнадцать (или сколько там) лет они и алкоголь-то ещё не распробовали, и уж точно бы не стали делать то, что явно не одобрят мамы.
Сгущались сумерки. Игорь отхлебнул остывший чай и вылил остатки в раковину. Выглянул в окно уже без бинокля, коснувшись руками подоконника. Те две девочки, повесив на плечи сумочки, попрощались поцелуями. Одна из них направилась вдоль бульвара в сторону остановки, другая (та что миниатюрная) пошла к дому напротив и зашла в подъезд. Тем временем в окнах загорался свет.
Сделав два шага от окна, словно занявший позицию снайпер, Игорь поднёс к лицу бинокль. Некоторые окна ниже пятого этажа скрывали кроны деревьев. Но лишь некоторые – многие квартиры были видны ни чуть не хуже тех, что находились прямо на уровне окна Игоря.
Третий этаж, окно чуть слева – кухня, муж и жена за сорок, к ним заходит ихний сын в полосатых трико и футболке. Что-то берёт с тарелки, кладёт в рот, и только потом садится за стол. Другое окно, на этаж выше, – бабушка лет восьмидесяти медленно, опираясь на клюку, идёт к телевизору. Включает. После чего гасит свет и плюхается в кресло. Шестой этаж, окно посередине дома. Женщина, тронутая возрастной полнотой, надевает халат, мелькает чёрный лиф и трусы. Она выходит из комнаты, а Игорь переключается на другое окно – четвёртый этаж, тоже посередине. И на нём он останавливает внимание с особым интересом. Там он видит ту самую миниатюрную школьницу, что минутами ранее сидела с подружкой на улице. В комнате она не одна, за компьютерным столом сидит какой-то парень помладше – не иначе приходится ей братом. Она открывает дверцу лакированного шифоньера и, стоя за ней, стаскивает с себя джинсы. Полы майки спадают, прикрыв худенькие бёдра. Потом девушка ловкими движениями натягивает шорты и переодевает майку в мешковатую домашнюю. За то время Игорь успевает узреть её обращённую к окну стройную спинку с чёрными лямками бюстгальтера. Закрывает шифоньер и покидает комнату, а младший брат продолжает играть на компьютере. В соседнем окне Игорь видит кухню той же квартиры. Миниатюрная девушка садится за стол с родителями и принимается за еду. Интересного мало, и парень переключается на другое окно.
