Здравствуй, мой дорогой читатель!
«Натальная карта» является полностью самостоятельной книгой, но входит в цикл «Случайности не случайны».
#1 «Зажигая звезды»
#2 «Громкий шепот»
#3 «Натальная карта»
Больше о книгах, героях и эстетике, а также других новостях можно узнать в телеграм канале автора: MariMilas – https://t.me/mari_milas
Это светлая и добрая книга, но в ней поднимаются темы, которые могут оказаться болезненными для некоторых читателей. Берегите свое сердце и разум, ваше ментальное здоровье важно!
*упоминание и описание тревоги и депрессии.
*упоминание и описание смерти родителя.
*упоминание и описание самоубийства.
*упоминание и описание наркотической зависимости.
Love Story – Taylor Swift
Just Because – Sadie Jean
No Matter What – Jamie Miller
Little Bit Better – Caleb Hearn, ROSIE
Burning Down – Alex Warren
Fairytale – Livingston
Всем тем, кто улыбается в свои плохие дни. Знайте, плакать не стыдно.
Три с половиной года назад
Я всегда знал, что дорогой Бог имеет на меня какую-то обиду. Кажется, он там сидит наверху и играет в русскую рулетку, выпуская в кого-то холостые выстрелы, а для меня приберегает пули в лоб.
Возможно, в прошлой жизни я был киллером, а может просто не уступал место старушкам в общественном транспорте, потому что это единственное оправдание тем минам, на которые мое тело и душа не перестают натыкаться.
Меня не назвать святым, у каждого есть свои грехи, и мои будут потяжелее прелюбодеяния. Но я искренне считаю, что нельзя посылать нестабильному человеку невинное существо. А именно такой я – нестабильный.
Парень сверху наградил меня маленьким человеком, девочкой, которую я прижимаю к груди, трясущимися руками. Они не перестают дрожать уже несколько недель.
В ушах звенит.
Пот стекает по моему позвоночнику.
– Малышка, твои вокальные данные на высоте. Кто это? Ариана Гранде? Леди Гага? Адель? – Плачь не стихает, а только набирает обороты. – Черт…
Она не перестает плакать вот уже… Понятия не имею сколько. Ее крики такие душераздирающие, что мое сердце бьется, как сумасшедшее. Не говоря уже о том, что, скорее всего, я оглох на одно ухо. Как вообще ребенок, который весит меньше, чем одна моя рука, может издавать крик, сравнимый с громкостью воздушной тревоги?
– Господи, прости, если я чем-то тебя обидел. Знаю, что я не подарок, но… Я люблю тебя.
Я крепче прижимаю к своей большой груди крохотное тельце. Мой взгляд затуманивается. Это слезы? Взрослый мужчина плачет оттого, что не может успокоить ребенка. Что ж, это отличный сценарий какого-нибудь шоу для домохозяек.
Ладно, если моя девочка хочет, чтобы мы плакали вместе, то я, черт возьми, не против.
Но это мои первые и последние слезы, которые она увидит. И о которых я никогда ей не расскажу. Никому не расскажу. Потому что ей нужен отец, воплощающий в себе все качества и навыки супергероя. Обещаю, я стану железным человеком с нежным сердцем лишь для нее одной.
Она начинает замолкать и наблюдать за мной сквозь длинные ресницы. У нее серые глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения. Я успел это заметить, потому что, когда она плачет, они становятся цвета графита, но стоит прижать ее к груди и хорошо покормить, то сквозь них словно пробивается свет, придавая им оттенок серебра.
Разноцветные глаза.
Когда-то похожие глаза стали для меня спасением.
Но эти станут надеждой.
– Мы справимся, Хоуп1, обещаю.
В жизни существует множество вещей, находящихся за гранью моего понимания.
Ну, к примеру: зачем утром заправлять постель, если вечером ты обратно в нее ляжешь? Почему маленькие собаки намного злее больших? По какой причине люди решили, что монстры живут под кроватью, а не в шкафу? Или под ковром? А может быть, и вовсе за шторами, ведь эти штуки зачастую колышутся без видимой на то причины.
Но самый главный вопрос, который не дает мне покоя: почему дети такие злые?
Нет, серьезно, я просто искренне не догоняю, какого хрена какой-то маленький сопляк решил, что доброта равняется слабости? Почему дети с малолетства становятся похожими на акул, которые набрасываются на жертву при малейшем аромате страха и крови?
– Это уже третий случай за неделю! – В одной руке я сжимаю телефон, а в другой – розовый слайм.
Нужно же как-то снимать стресс в конце концов.
– Я знаю, мистер Фриман, но это дети. Они еще слишком малы, чтобы уважать границы друг друга. Им всего от трех до пяти лет. Малыши только вливаются в социум.
– Ага, да, прекрасно. Только пока остальные вливаются, она плывет против течения.
– Вы всегда можете отказаться от детского сада. Некоторым детям не суждено приспособиться.
Некоторые педагоги просто не хотят работать, черт возьми.
Я сбрасываю вызов и поворачиваюсь к маленькому человеку, который смотрит на меня своими большими глазами цвета грозового неба. Сегодня они глубокого серого цвета, потому что грусть и печаль захлестывают это крошечное тело.
– Как насчет того, чтобы перед занятием по балету порадовать себя сладкой ватой и мороженым? – Я прикасаюсь к ее голове и погружаю пальцы в невесомую копну волос, похожую на созревший одуванчик. – Что скажешь? – Ноль реакции. – Мы даже можем выпить колючей воды, хочешь? – Я противоречу своему правилу: «нет газировкам», но все знают, что поднять настроение женщине (даже маленькой), может только дерьмовая еда.
