«Дурацкая помада, – думала Жанна, прижавшись к мутному зеркалу почти вплотную, чтобы разглядеть губы. – Вот так и ведись на обзоры блогеров. Одни комки, будто я решила облизать банку с синей гуашью».
Она возила пальцами по шероховатой коже, и помада ещё сильнее забивалась в трещинки и неровности, превращая образ Жанны из экстравагантного в дешёвый и несуразный.
– Ксюша-а-а, – позвала она, не оборачиваясь, – спасай!
Через пару секунд рядом послышался звук чавканья, а следом за ним появилась и сама Ксюша. Это была девушка контрастов: высокий рост и длинные конечности спорили с короткими туловищем и шеей ; тёмные круги под глазами эталонно контрастировали с бледной, почти белой кожей; а невинное округлое лицо – с нарядом, состоящим большей частью из кожаных ремешков, сеточек и шнуровок. Она жевала жвачку с открытым ртом, положив руку на пояс с косметическими кистями, будто ковбой – на кобуру с револьвером. Девушек окутал аромат арбуза и мяты.
– Чего у тебя тут?
Жанна молча обернулась, и Ксюша моментально смекнула что к чему.
– Не ссы, сейчас поправим.
Она достала из одного кармашка на поясе набор маленьких кисточек, а из другого – палетку с красками для грима. Жанну это не смутило, она привыкла. Помнится, на съёмках первого эпизода Ксюша поставила на столик в гримёрке леттерборд и выложила на чёрной бархатной доске: «Счётчик шуток про клоунов». Когда подошла очередь Жанны, там значилась цифра «64». Фраза «Это что, грим? Но у нас же не „Битва клоунов“ тут?» застряла у Жанны в горле и благоразумно осталась там на веки. Возможно, поэтому Ксюша сразу была к ней благосклонна, и в кадре Жанна всегда была хороша и свежа.
– Во, другое дело, подруга, – сказала Ксюша между звонкими «чавк» и кивнула в сторону зеркала.
Жанна взглянула на своё отражение: и в правду другое дело. Что бы Ксюша не наколдовала, губы девушки выглядели теперь как две гладкие синие гусеницы.
– То, что надо, Ксюнь, спасибо, – заулыбалась Жанна, поправляя волосы.
– Давай стрелки ещё добавим, финал всё же, – прочавкала визажистка и за несколько молниеносных движений реализовала свою идею. – Ну вот, красотка. И, надеюсь, победительница, – она озорно подмигнула.
Жанна ещё раз улыбнулась подруге и вздрогнула, когда со стороны улицы послышался голос режиссёра. Он призывал Жанну проследовать на съёмочную площадку.
– Ни пуха! – напутствовала подругу Ксюша и потрясла перед собой кулаком в знак поддержки.
– К чёрту, – бросила та, отдёргивая тяжёлую брезентовую штору тента, служившего гримёркой и комнатой отдыха для съёмочной группы.
В лицо ударил прохладный осенний воздух. Пахло сыростью и сигаретным дымом – совсем рядом операторы и редакторы устроили курилку. Жанна шагнула наружу, и ноги её провалились в землю сантиметра на полтора. Она сразу обрадовалась тому, что выбрала для сегодняшнего образа тяжёлые берцы – со стальным мыском и высоченной платформой. Они здорово сочетались со струящимся шёлковым платьем: оно волнами спускалось по изгибам и пышным формам девушки, создавая впечатление, будто было жидким. Жанна поправила шёлковые волны на груди: не просто так она нацепила супер-тугой лифчик с эффектом пушап. Грудь смотрелась идеально, прямо как у нереалистичных героинь визуальных новелл. Такое добро нужно показать! В конце концов, она должна запомниться зрителям, чтобы получить больше голосов. Жанна поёжилась и аккуратно застегнула кожаную куртку, накинутую сверху. Нет смысла мёрзнуть, пока камеры выключены. Она тряхнула головой: мелкие пружинки чёрных прядей послушно дёрнулись из стороны в сторону и вернулись на изначальную позицию.
Наконец, она увидела одного из своих соперников: это был высокий, широкоплечий и в целом чертовски привлекательный мужчина. Жанна могла поклясться, что видела его на рекламе мужского нижнего белья, но тот не признавался и, когда разговор заходил об этом, он лишь загадочно улыбался и играл бровями.
– Тих, привет! Как прошло? – приветливо спросила она и вздрогнула, когда мужчина поднял на неё взгляд.
Они виделись утром, все вместе ехали сюда на микроавтобусе. И Тихон был бодр, свеж и самонадеян. Он рассказывал коллегам по цеху, что уже согласовал цену с организаторами шоу, и победа у него в кармане. Золотые волосы его особенно ярко сверкали на солнце, а прозрачно-серые глаза будто подсвечивались изнутри.
Сейчас же они были потухшими и едва ли не казались слепыми.
– Эй, Тихон, ты чего? – она осторожно коснулась плеча коллеги, когда тот с ней поравнялся.
Тихон отшатнулся от неё, будто получив удар. Через пару мгновений взгляд его сфокусировался на Жанне, и он облегчённо выдохнул.
– О, Жанночка, – пробормотал он. – Да нормально прошло.
Тихон тяжело сглотнул, убрал руки в карманы и воровато оглянулся по сторонам.
– Выглядишь неважно, – она наклонила голову, пытаясь поймать его взгляд. – Тяжёлое испытание?
– Испытание как испытание, – он поджал губы. – Но локация да, непростая. Там не по себе.
– Так в любой заброшке не по себе, – пожала плечами Жанна.
Она несколько раз играла в московские «Дозоры»: бегала с друзьями по заброшенным зданиям и недостроям, искала секретные коды и разгадывала загадки. Особенно жуткими были миссии в заброшенных пионерских лагерях. Много маленьких комнат, уйма брошенного пыльного добра и мебели. Очень легко было вообразить, что в одном из помещений кто-то до сих пор живёт, и не дай бог с ним столкнуться…
