Распростертое в неестественной позе тело в темном, длинном плаще, с вывернутыми и широко раскинутыми в стороны руками, лежит лицом вниз посреди мостовой, образуя форму креста. Голова разбита, и под лучами заходящего солнца на гладкой брусчатке, вперемежку с лужами крови, что-то поблескивает, словно серый кисель. Может, это куски мозга? Грузовик, только что сбивший человека, удаляется на большой скорости по улице, пока не скрывается за поворотом. При ударе взлетевший выше уровня уличного фонаря толстый портфель раскрылся и из него, словно снежные хлопья, плавно, во все стороны, как в замедленной съемке, вываливаются денежные купюры. Постепенно на мостовой вокруг лежащего тела образуется обрамление. Кажется, что это всего лишь сновидение. Но сна нет. Вновь и вновь на белой стене номера парижской гостиницы средней руки, словно на экране, разыгрывается трагедия. Видение не исчезает и продолжает быть таким же рельефным вплоть до мельчайших подробностей даже тогда, когда ненадолго закрываются глаза, чтобы прервать преследующую картину. С удивительным упрямством кадры прокручиваются снова и снова, повторяясь от начала до конца. Хочется закричать, предупредить незнакомца, неосторожно пересекающего тихую парижскую улицу в одном из старых районов города. Однако картина повторяется, и из-за поворота вновь стремительно выскакивает автомобиль и через мгновенье исчезает в темноте ночи, оставляя лежащую вниз лицом фигуру с разбитой головой и неестественно раскинутыми в стороны руками.
Словно в немом кино, происходит беззвучная сцена убийства неизвестного человека. Впрочем, так ли уж неизвестного? Ровно два месяца назад по Интернету к Андрею Корневу пришло странное предложение, и им был куплен контракт новой жизни. И дернул его лукавый пойти по указанному адресу. За окном ночной Париж. И все-таки, с чего все началось?
Глава 1. Корнев принимает решение
На столе свалка бумаг вперемежку с цветными макетами страниц будущего номера журнала. От бумаги исходит хорошо знакомый редакционным сотрудникам специфический типографский запах. Манящая притягательность свежеотпечатанных листов, терпеливо ожидающих прикосновения рук. Только что, Андрей Корнев, главный редактор глянцевого журнала с кратким названием «Мы» поставил подпись на заявлении о собственном увольнении. Взгляд останавливается на подписи, которая похожа бабочку, залетевшую случайно в открытое окно, так и застывшую на листе.
«Это, пожалуй, все, что я могу сделать». – Не без грустной иронии подумал Андрей. На стенах древнего храма в Дельфах начертано «Познай себя». Пожалуй, сейчас наступает хороший момент. Еще там было – «Ничего сверх меры». Что ж, здравая мысль. Пришло время принимать решение. Подняв голову, Андрей посмотрел на развешанные по стенам цветные и черно-белые фотографии. На них счастливо улыбались его друзья, коллеги и просто хорошие люди.
«Все выбросится». – В голове грустные размышления о временности всякого благополучия. – «Оставлять фото здесь нет никакого смысла. Вот, вместе со знаменитым писателем, залетевшим в нашу страну по случаю публикации его нового романа. Взять интервью было делом профессиональной чести. Разговор получился долгим. Многое не вошло в опубликованный материал, сохранившись лишь в архивных файлах. Когда-нибудь я к этому вернусь. Вот только когда?»
Андрей глубоко вздохнул и посмотрел на фото. Счастливое было время. Пожалуй, надо бы взять с собой. Но не всё, конечно. За спиной со стены в затылок пристально смотрит президент их журнала с лживой, застывшей гримасой, изображавшей, что угодно, но только не улыбку. Бесцветные глаза внимательно следят сквозь толстые стекла роговых очков. Голова слегка наклонена вниз. Знакомая манера облеченных властью, тех, кому положено получать всю информацию, в том числе, о вашей личной жизни, заглядывая через плечо, читать чужие письма, даже те, которые еще не написаны и не отправлены. Впрочем, сегодня все это уже не должно волновать. Андрей Корнев вышел из-под контроля, вышел из игры. Из их игры.
Вчерашний разговор оставил тягостный осадок, который не развеяла даже початая бутылка «Столичной». Надо было снять напряжение. Телефон сразу замолчал. Ну, и хорошо. Значит, новость уже разлетелась по коридорам и курительным комнатам редакции. После беседы с президентом, приняв единственно правильное решение, Андрей отправился домой и в одиночестве дожал поллитровку. Собственно, ничего другого не оставалось, как подать заявление об уходе. «Столичная» лишь помогла утвердиться в решении.
– «Обожаю качественную белую бумагу». – Глядя на чистый лист бумаги Корнев испытывал разные чувства. Заявление написано именно на таком листе. Четыре года назад, с его приходом в редакцию журнал приобрел совершенно иной вид. Оставаясь глянцевым, развлекательным, по сути он стал совершенно иным, гламурная оболочка соединилась с раскованной, смелой подачей материалов, интеллектуальной свободой. Тезис: «не все блондинки дуры» оказался справедлив. Журнал расширил аудиторию, что не могло не нравиться учредителям. До определенного момента такое положение всех устраивало. Но после вчерашнего разговора с вольнодумством было покончено.
