Говорят, цивилизация лишь тогда чего-нибудь стоит, когда может повторить всё то, что до нее создала природа, только лучше. Уютные дома вместо сырых пещер, паровые машины вместо мускулов, права человека вместо кармы.
Однако все эти вещи невозможно было создать в одиночку. За каждой из них стоял труд множества людей, объединенных общей целью и единым руководством. Последнее придавало веса утверждению, что венцом творения был вовсе не человек, а транснациональные корпорации, и, стало быть, всякий, кто покушался на их законные интересы – покушался, ни много, ни мало, на устои цивилизации.
Тем не менее, во все времена находились люди, готовые поднять руку на святое. Особенно если за это хорошо платили.
На дне Финского залива стояла пирамида. Ее вершина не доставала до поверхности воды всего каких-то пару метров, но прямо над ней покачивалась на волнах причальная платформа. Платформу и пирамиду соединял лифт. Весь этот комплекс именовался "мавзолеем памяти" – плюс набор цифр, понятный только посвященным – однако все называли его просто – могильник.
Словно бы оправдывая такое название, вокруг пирамиды широко раскинулось кладбище кораблей. Каких тут только не было: пароходы, затонувшие дирижабли, даже одна подводная лодка времен войны за Атлантику. Старинные корпуса напрочь заросли водорослями, и в мутной воде сложно было отличить останки кораблей от причудливого рельефа дна.
По кладбищу деловито шныряли акулы. Птицы, ныряя за рыбой, выхватывали добычу прямо у них из-под носа, но те не обращали на обнаглевших летунов никакого внимания. Подобное равнодушие позволяло всерьез рассчитывать на то, что могильник охраняли клоны, а не дикие твари. Другими словами, те, кто в нарушителе границ видели человека с его неотъемлемыми правами, а не бесхозный кусок мяса.
– И всё-таки я сильно продешевил, – мысленно проворчал Панкрат.
Он укрылся в тени орудийной башни. Раньше та принадлежала крейсеру "Аркадия", а теперь покоилась на дне в доброй полусотне метров от него и, что гораздо более важно, всего в двухстах метрах от служебного входа в могильник. Черно-зеленый гидрокостюм Панкрата полностью сливался с облепившими ее водорослями.
Мимо проплывала пятиметровая белая акула. Вблизи ее зубастая пасть выглядела еще ужаснее, чем на фотографиях. Панкрата передернуло при одной мысли о том, что могло бы случиться, если бы его заметили. В голове запоздало мелькнула мысль: "а как бы эта тварь производила задержание нарушителя, если у нее в наличии только зубы?" Панкрат тотчас представил, как именно, и его передернуло вторично. Конечно, реинкарнация души – научно доказанный факт, однако отправиться на следующий круг перерождения таким кошмарным способом…
– Нет уж, увольте!
Едва акула пропала из виду, он вынырнул из-под башни и быстро поплыл вперед. Тщательно просчитанное "окно" в графике патрулирования зубастых монстров открывалось буквально на пять минут. Панкрат уложился в четыре с половиной.
В основании пирамиды начинался круглый тоннель. Он служил входом для акул и потому никогда не закрывался. Бросив взгляд по сторонам, Панкрат скрылся в темноте тоннеля. Как раз вовремя. Мимо входа проплывала акула. Словно бы почуяв неладное, она отклонилась от маршрута и проследовала вдоль стены, едва не задевая ее плавниками. Никого не заметив, она вильнула хвостом и исчезла.
Тоннель привел Панкрата во внутренний бассейн. Его серые стены были шершавыми на ощупь. Панкрат осторожно вынырнул из воды и огляделся.
Бассейн находился в центре квадратной комнаты. Вода доставала почти до самых бортиков, но воздушная подушка не позволяла ей переливаться через них. Под самым потолком тускло горела газовая лампа, освещая нечто среднее между биолабораторией и механосборочным цехом. Над бассейном на цепях висели крюки. Панкрат ухватился за один, и выбрался из воды.
Едва он стянул с лица маску, как в ноздри ударил жуткий смрад. Основным источником запахов был бак для отходов, доверху забитый гниющей акульей плотью. Открытая бочка с машинным маслом вносила в здешние ароматы нотку технического прогресса.
Стараясь дышать пореже, Панкрат быстро переоделся. С собой он принес непромокаемый мешок, в котором были ботинки и сверток с одеждой. Панкрат выложил их на бортик бассейна и вывернул мешок наизнанку. Тот стал похож на акулью печень. Панкрат отсоединил от шлема дыхательную маску и вместе с гидрокостюмом запихал ее в мешок. Тот стал похож на раздутую от болезни акулью печень. Панкрат задержал дыхание и закопал мешок на самое дно мусорного бака.
Наверное, можно было так не стараться. Вряд ли кто-то стал бы рыться в этой пакости – мусорщики просто опрокинут бак в печь и дело с концом! – но Панкрат ничего не оставлял на волю случая. Умывшись в бассейне, он быстро оделся и выскользнул через шлюз.
По ту сторону раскинулась сеть коридоров, узких и темных, как и положено техническим переходам. Панкрат, мысленно сверяясь с картой, быстро вышел по ним к мемориальному залу.
На этот раз вход преграждало защитное поле. Под гранитной аркой клубился багровый туман. В нём ярко мерцали алые звездочки. На потолке лениво шевелил механическими щупальцами излучатель поля, едва различимый в этом тумане.
