Читать онлайн полностью бесплатно Яна Дубинянская - Наследник

Наследник

Миром правят деньги – с этим никто и не спорит. Но ведь деньги, тем более бумажные, – чистая абстракция, условность, миф. Как им удается. В остросюжетной повести «Наследник» все вертится вокруг мифа денег.

Сборник

Наследник

Старик полулежал, привалившись к таксофонной будке, и небо раскалывалось в его глазах.

Сначала по голубому побежали трещины, как по надбитой яичной скорлупе, затем они набрали формы, наполнились чем-то бледно-желтым, цвета перекаленного песка, эта субстанция перелилась через края и потекла вниз вязкими тяжелыми каплями. Все расползалось, рушилось, и уже навсегда.

А он мог только бессильно смотреть на это. Понимая, что некому теперь удержать, скрепить, склеить осколки, вернуть как было. И люди проходили мимо, не глядя вверх.

Когда Таня перебежала к нему через площадь, старик был уже мертв.

* * *

– Вижу, вы не верите. Я и сам не хотел верить, да и не поверил бы, если б это обнаружил, скажем, приятель близкого друга моего дяди, а не я сам. Но, увы, эта организация, не будем поминать ее имя всуе, выдает архивы только по личному запросу на руки конкретному гражданину. Иначе я с удовольствием отправил бы в их мрачные подвалы приятеля близкого друга дяди…

Собеседник криво ухмыляется, показывая, что улавливает тонкий юмор. Благосклонно кивает, дозволяя продолжение.

– Хотя вряд ли сей гипотетический субъект заметил бы то, что обнаружил я. Для этого нужно отдать много лет любимому делу… вот вы коллекционируете что-нибудь? Картины или, может быть книги?

– Бабки, – решает тоже пошутить собеседник. – И баб.

Приходится дождаться, пока он кончит ржать и снова будет способен слушать более-менее внимательно.

– Понимаете, эти боны еще до пожара в семьдесят четвертом оценивались на рынке в несколько десятков тысяч каждая. Я имею в виду, вы понимаете, никак не отечественные денежные знаки. Только представьте: власть, продержавшаяся в столице меньше четырех суток, успела отпечатать свою валюту, причем на приличном художественном уровне – это же беспрецедентный в истории…

История собеседника явно не интересует. Подробности следует опустить, а жаль.

– И вот я узнаю, что у гражданина Кацнельсона М.Я. при обыске в тридцать седьмом была обнаружена целая пачка!.. Я узнал их по краткому казенному описанию, это же дело моей жизни, понимаете? А эти… люди при исполнении, они их даже не изъяли, просто отметили в протоколе. Вот тогда я начал плотные изыскания. Подкатился к тете Циле… Вы не оцените моих усилий, вы же не знаете тетю Цилю. И в конце концов получил возможность глянуть одним глазком в бумаги Менделя Яковлевича. Мировой был дед: прошел лагеря, штрафбат, живым вернулся с войны…

Семейная хроника собеседника не интересует тоже. А его время дорого стоит, и он уже поглядывает на часы.

– И представьте себе: Мендель Яковлевич оставил завещание.

Правильное слово срабатывает. На свои массивные золотые часы с четырьмя циферблатами и странноватой надписью «Rollexx» собеседник больше не смотрит.

– Оказывается, у него сохранились эти банкноты, уж не знаю, каким образом, даже тетя Циля не знает. В середине восьмидесятых он положил их в банк…

Собеседник хихикает.

– Нет-нет, не в наш, а в швейцарский, ездил туда на конференцию и ухитрился вывезти, не декларируя, понятно, их ценность… В депозитный сейф, или как оно там у них называется. То есть, под них еще идут какие-то проценты. А в пачке пятьдесят банкнот. В прессовом состоянии! Вы представляете себе?!

Теперь на милом интеллигентном лице собеседника имеется явный интерес, в глазах мучительным подсчетом прыгают перечеркнутые вертикально латинские буквы S, точь-в-точь как в новом американском мультфильме. Можно делать эффектный ход:

– И тогда я написал Диме. Вы же знаете Диму?

Значки доллара в глазах собеседника сменяются вопросительными знаками.

– Диму Протопопова.

Собеседник кивает. Диму Протопопова знают все.

Правда, не всем известны о нем столь интимные вещи:

– Внук. Единственный внук Кацнельсона, завещание составлено на его имя. И, представляете, он мне ответил.

Пауза уместна, хоть и до последнего оставались сомнения. Наконец-то собеседник подает голос. Бросает скупую реплику сурового и немногословного человека дела:

– Что?

– Дима написал мне довольно длинное письмо. По электронной почте, у меня она есть, я вам говорил? Там было обо всем: о бонистике, о дедушке Менделе, о судьбах родины. Но, увы, он не ответил на мой единственный вопрос…

Теперь пауза носит чисто театральный, необязательный характер, но уже можно ее себе позволить:

– Получил – или не получил?

* * *

У Димы Протопопова в его двадцать четыре было больше врагов и завистников, чем у нормальных людей набирается к концу жизни знакомых вообще. С другой стороны, не со всеми своими завистниками и врагами он был знаком лично – это его знали все. Недруги называли Диму хамом, скопидомом, выскочкой и жидовской мордой – и были правы по всем пунктам. Этимологию Диминой фамилии они выводили не из священства, а из анатомии, смешно заменяя одну из многочисленных «п»; впрочем, намекали, что фамилия у него ненастоящая. Хотя на самом деле все было сложнее.

Дима был худ и нескладен, в быту заносчив и хмур, неприлично много матерился и никогда не давал в долг, хотя зарабатывал тоже, по слухам, неприлично много. Так что друзей у него практически не было.

Любили Диму только девушки и телекамера. И если относительно девушек враги завистливо кивали на размеры Диминого носа, то с камерой дело обстояло и вовсе непонятно.



Другие книги автора Яна Дубинянская
Ваши рекомендации