Когда у Анис родилась дочь, она пошла к Яссе ди Варис, ныне герцогине Бэйской, и попросила дать девочке имя, что являлось проявлением наивысшей любви и уважения, так как имя ребёнку давали только родители. Ясса не отказала любимице, даже несмотря на разность в положении – Анис была всего лишь супругой небогатого фермера, каким стал доктор ди Аес, и её бывшей рабыней. Она назвала девочку Ийя, что по-виольски означало «крошка», так как девочка родилась маленькой и слабенькой – Анис находилась уже в преклонных годах. Дав ребёнку имя, Ясса стала её названой матерью, а её дети – назваными братьями и сёстрами.
Прошло несколько лет. Ийя, вопреки всем прогнозам, подросла и окрепла. И однажды Анис вновь пришла к госпоже и попросила взять Ийю в ученицы. Виолку удивила просьба, но не рассердила – она всё так же благоволила к немой любимице. Алоис, её родная дочь, покинула дом, отправившись в путешествие, и Ясса отдала всю свою любовь названой дочери. Она учила её так же тщательно, как в своё время обучала Алоис, передавая ей всё мастерство и раскрывая все родовые секреты.
Прошло двенадцать лет. Ийя выросла и превратилась в настоящую виолку, хотя по крови не имела с этим народом ничего общего. И хотя она не отличалась высоким ростом, как чистокровные виолки, но была стройна, подтянута и мускулиста, как и они. Она преданно любила названую мать, и приняла её верования и философию. Она знала историю жизни Яссы лучше, чем историю жизни своих родителей, она поклонялась виольским богам и исповедовала виольские принципы. Одним словом, она стала виолкой даже больше, чем родная дочь Яссы, в жилах которой текла кровь отца-варвара.
Часами могла Ийя слушать рассказы Яссы о службе королевским мечником, о схватках с вальдо и приключениях в Ледеберге. Поэтому Ясса не удивилась, когда, однажды, девушка заявила, что хочет отправиться в Илларию и поступить на службу в отряд королевских мечников.
– Хочешь пойти моим путём? – спросила она.
– Да, мама.
– Переодевшись мужчиной, как Алоис?
– Как вы, мама.
– Ах да, как я… И ты хочешь моего благословения?
– Да, мама.
– Хорошо… Благословляю, Ийя. Желаю удачи в бою и счастья во всех твоих начинаниях. Будь милостивой и великодушной к друзьям, но не прощай обиды врагам. Пусть путь твой приведёт тебя к славе, а меч добудет богатства и почести. Но если в жизни тебя будут преследовать несчастья, помни, у тебя есть родина, дом и мать… Даже две любящие тебя матери, дитя моё. Ты всегда сможешь вернуться, и мы укроем тебя от невзгод, защитим от врагов и утешим в горе… Да пребудут с тобой Священный меч и Богиня-Мать, а Дева-Заступница оградит тебя от несчастий!
– Благодарю, матушка, – склонилась в поклоне Ийя.
– Перед отъездом зайди ко мне, я напишу письмо Алоис, которое ты передашь ей.
Ийя поцеловала Яссе руку и ушла домой, готовиться к отъезду.
Глядя, как дочь переодевается в мужской костюм, выбирает оружие и лошадь, Анис только печально качала головой, а доктор ди Аес, уже дряхлый старик, сердито бурчал, шамкая беззубым ртом:
– Это вшё проделки твоей обожаемой Яшши… Я так и жнал, што этим вшё коншится… Вмешто того, чтобы шидеть у очага и шить приданное, эта пигалиша едет на войну, да ишшо в мушшком коштюме… Говорил тебе, не веди её к Яшше…
Ийя «узурпировала» одежду одного из старших братьев. Имя же, не мудрствуя лукаво, взяла отцовское – Вилен. Переодевшись и обрезав косы, Ийя стала очень похожа на мужчину, ведь никогда не отличалась утончённой женской красотой: боги наградили её грубоватыми отцовскими чертами, большим ртом с твёрдым решительным рисунком губ, узким лицом и немного великоватым носом. Единственное, что украшало немиловидную внешность, это глаза, доставшиеся от матери – большие, тёмно-карие, влажно мерцающие и немного печальные; опушенные длинными густыми ресницами и прикрытые ровными чёткими бровями. Они сразу привлекали к себе внимание, и за их сияющей красотой не так было заметно остальное.
Мужским же повадкам девушка научилась, общаясь с братьями, а их у неё было шестеро. Так что, когда она покинула дом и отправилась по ландийскому тракту в Кламар, это уже был настоящий мужчина – юный и самоуверенный, грубоватый и нагловатый, вспыльчивый и сумасбродный, как все юнцы его возраста. А так как названая мать на прощание подарила Ийе туго набитый золотом кошель, то «юноша» чувствовал себя весьма независимо, и не нанимался в охранники, чтобы заработать дорогой хоть какой грош.
Спустя две декады Ийя прибыла в замок Клерсин в провинции Орхаут, что в Илларии, в котором проживала Алоис, дочь Яссы, ныне герцогиня Клерская, вдова, мать юного герцога Клерского, владелица города Клер и десятков селений, садов и виноградников, масличных рощ и обширных угодий пахотной земли.
Алоис, которая помнила Ийю совсем крошкой, не узнала её, да ещё в мужском костюме, приняв за простого гонца из Ландии. И только письмо матери всё разъяснило.
– Значит, ты хочешь служить в королевских войсках? – со вздохом ностальгии спросила она.
– Да, миледи.
