Живая ткань
Объяснительная записка Дмитрия Глуховского
Постъядерный Калининград-Кенигсберг… Новая, неразведанная доселе локация «Вселенной Метро 2033». Сурен Цормудян, славный своим романом «Странник» о Москве, решил написать о городе, в котором живет и служит.
Кто, как не он, может знать легенды и мифы о секретных подземных базах Третьего рейха, сооруженных фашистами перед самой войной? Кому, как не ему, профессиональному военному, задумать и создать роман о самых мрачных тайнах своего города, связать воедино его неизвестное прошлое и его страшное будущее?
Неподалеку от места действия «Наследия предков» и примерно в то же время завязывается сюжет другой книги нашей серии – романа «Ледяной плен» Игоря Вардунаса. И в «Ледяном плене» упоминается Кениг, а в «Наследии предков» – Пионерск.
Романы «Вселенной», как мы и предполагали, начинают сплетаться воедино, их герои – встречаться и взаимодействовать, их сюжеты – достраивать друг друга. Книги серии – больше не кирпичики, из которых мы складываем нашу крепость. Теперь они больше походят на клетки единого живого организма, которые растут, развиваются, проникают друг в друга, срастаются вместе…
Выживших в Последней войне, кажется, не так много, но им уже становится тесно на выжженных руинах мира. Человек тянется к человеку, герой к герою – и из собрания разрозненных романов образуется живая ткань настоящей Вселенной. Вселенной без кавычек.
Персонажи отлипают от бумажного листа, встают и путешествуют из одной книги в другую – иногда того же автора, иногда совсем другого, ведут себя своевольно и все меньше походят на персонажей, и все больше – на обычных людей. Герои итальянского романа телепатически связываются с героями романов русских, бороздящие океаны атомные подлодки и продирающиеся через радиоактивную тайгу бронированные конвои подбирают чужих героев, подшивают их судьбы к единому великому сюжету – сюжету саги Вселенной.
Проект «Вселенная Метро» выходит из-под контроля, перестает быть проектом как таковым – спланированным, сконструированным, – и становится организмом, созданием из плоти и крови, живой тканью, существующим уже не благодаря, а вопреки, по своим собственным законам.
Как и любое живое существо, теперь он непредсказуем. И все мы – даже и я сам – отныне можем только следить за тем, как он растет, – и удивляться.
Давным-давно…
Стены перестали быть кирпичными еще шагов сто назад. Это даже как-то прошло незамеченным. Интересно, почему? Ах, да! Там же был обвал. Застывшее во времени падение массивной плиты потолка, которое останавливали гнутые вензелями стальные арматуры, пронизанные ржавчиной. Следом за обвалом неумолимо ползли корни деревьев, ищущие любую слабину в грунте, чтобы заполнить ее.
Они пролезли в узкую щель и двинулись дальше по прямому коридору. И лишь теперь до них дошло, что идеальной формы арок красного кирпича и стен, тронутых морщинами старости и отметинами давно минувшей войны, больше нет. Есть строгие геометрические фигуры, подчиняющиеся правилу прямого угла. Вертикальные стены. Горизонтальный потолок. И все это из железобетона. Стены несли на себе отпечаток дощатых щитов, в которые этот бетон когда-то заливался. Кое-где даже читался узор древесных волокон. На стенах больше не было надписей типа – «Цой жив», «Катя + Петя», «FRK-17», «Eminem», «ДМБ-98», «Оля-даю +7955 555…» и так далее. Надписи вообще исчезли. Просто голый бетон. Ржавые металлические скобы под потолком держали проходившие там кабели. Местами провода остались, имея плачевный обвисший вид. Еще под потолком сохранились патроны для ламп накаливания. Сам коридор не был широк. Кое-где в стене имелись ниши, словно там непременно должна быть дверь. Но стоило посветить туда фонарем, как оказывалось, что в нишах глубиной всего пару десятков сантиметров та же глухая стена. Тогда зачем эти ниши? Подумали так, наверное, все, но вслух сказал только Руслан:
– А на хрена это? – Он вошел в нишу и похлопал по ее стене ладонью.
– Да черт его знает, – Егор по прозвищу Хруст пожал плечами, светя фонарем то на стену, то на обтянутый джинсами Ленкин зад.
– Прекрати, – фыркнула Ленка и, наведя на Хруста фотоаппарат, светанула ему в глаза вспышкой.
– Дура что ли?! – воскликнул парень, дернув головой и морщась. На экране цифровика застыла конопатая физиономия Егора за миг до того, как он, сильно зажмурившись, резко отвернулся, изрыгая проклятия в адрес девушки.
– Эй, Хруст! – гаркнул Руслан, самый высокий и крепкий из четверки. – Сейчас люлей огребешь!
– Да ты крале своей скажи…
– И за кралю – тоже!
Замыкал группу Санек. Его в компании называли Гарри Потный. Такое прозвище напрашивалось само собой. Маленький рост. Очки. Серьезное до смешного лицо для семнадцатилетнего отрока. Ну и потел он сильно. Его невзрачность буквально обязывала быть в этой компании самым начитанным и вдумчивым. Ну и девственником, само собой. У Русика Каланчи была Ленка. У Егора Хруста вообще были девки, все время разные, не только в школе, но даже институтки. А у Потного Санька были книги, интернет и лучшие оценки в классе. По всем предметам, кроме физкультуры. А еще он знал, как проникнуть в подземелья под пятым фортом, минуя музейный комплекс этого самого форта.
