Живу я в шоссе Хорошевском:
Однушка – девятый этаж;
С женою, без шика и лоска,
И сын уже взрослый у нас.
Мы вроде бы люди простые
Уже пятьдесят за спиной,
Но стали как дети шальные
Мы часто скандалить с женой.
Она меня мнёт как котлеты,
Я жму её, точно канат.
Такие танцуем балеты,
Что стулья да чашки летят…
Такие я ей комплименты!…
Соседи уже, говорят,
Разводят опять сентименты
И вызвать грозятся наряд.
Ох вы же попробуйте сами,
Смотря своей жизни в глаза,
Не бить себя в душу камнями,
Не видеть в усталой врага.
Ведь я всю ей душу поло́жил,
Как в гонке игрался в бега!
Я с ней её горести про́жил,
Не плакался и не стонал…
А эта-вот мне не позволит
И лишнюю кружку с утра,
Чуть-чуть так и сыну трезвонит:
«Беги же меня защищай!».
Я знаю, ей бабьего мало…
Однушка, замшелый ремонт,
Вот помню, что как-то сказала:
«Ни шубы, ни новых сапог».
Да я ли не рад был вначале?
Всё ей золотые шелка!
Вот только года поизмяли
Красу моего кошелька.
И я от такого резону
Куплю себе три пузыри́
Включу на колонке Кобзона,
На громкость сто тридцать три
И весь перед ней растемяшусь!
Плевать – на часах три утра,
Как душу я рву тельняшку
И спьяну кричу ей: ПОШЛА!
А та, да по-бабьему в слезы,
Уж это меня не проймет!
Расскажет мне прошлые грёзы
Да молча на кухню уйдет.
Зачем меня мучит не знаю:
Я сам ли ни помню ль тех грёз,
Но горьким умом понимаю
– Уже не достать нам до звёзд.
Уже у нас будет такая…
