Наконец-то я могу сесть и на несколько часов расслабиться. Посадка на самолёт уже скоро закончится, и моя затяжная командировка в Англии будет позади.
Снимаю обувь, надеваю выданные тапочки, выдвигаю опору под сидением, вытягиваю ноги и балдею.
Да. Именно это мне было и нужно. Осталось избавиться от назойливой стюардессы и откинуться на спинку кресла.
Окидываю взглядом салон. Пассажиров мало, и это радует. Не люблю скопление людей. Натягиваю на лоб бейсболку, чтобы уединиться со своими мыслями и перестать замечать раздражающие мелочи. Но неожиданный громкий звук выдёргивает меня из лёгкого коматоза и вынуждает недовольно взглянуть исподлобья на нарушителей порядка.
Только этого не хватало! Кому пришло в голову тащить в самолёт животное?
Искренним недоумевающим взглядом смотрю на молодую девушку, которая с важным видом ставит недалеко от меня сумку-переноску, благодарит бортпроводницу за помощь и немного нервно располагается рядом. Мельком пробегает по окружающим сканирующим взглядом и переносит всё внимание на своё лохматое чудище, которое почему-то неотрывно пялится на меня, уткнувшись мордой в сетку.
У меня нет домашнего животного, а если бы и было, то оно б умерло от голода, а я бы даже и не заметил. Девушка что-то мило щебечет своему питомцу, просовывая палец в перегородку, и не замечает ничего вокруг.
Насмешливо приподнимаю бровь.
Лишь бы в её симпатичной головке не родилась мысль выпустить этого уродца наружу.
Прикидываю в уме. Это запрещено.
Удовлетворённо киваю сам себе и продолжаю наблюдать за странной парочкой. Девушка небрежно поправляет свои очки, о чём-то договаривается со стюардессой и достаёт наушники.
Отличная идея.
Как только взлетим, последую её примеру и окунусь в мир российского кинематографа. Не то чтобы я соскучился, но родная речь воспринимается на автомате, и не нужно лишний раз напрягать мозг, чтобы перевести чужой язык.
И только самолёт начал набирать высоту, как этот комок шерсти принялся нещадно орать и бесить всех присутствующих, особенно меня, своим существованием.
И это было далеко не миленькое мяуканье котика. Эта волосатая тварь безжалостно рвала мне перепонки и уничтожала последние живые в организме нервы.
Первое время хозяйка пыталась его успокоить и отвлечь какими-то вонючими трубочками, но затем плюнула на это бесполезное дело и с полнейшим безучастием на лице уснула, укрывшись пледом по самую макушку.
И я бы так поступил, но всё расслабление уничтожила эта мерзкая морда, которая тёрлась носом о сетку и истошно надрывала глотку, цепко следя за каждым моим движением.
Чего ему надо вообще?
Уже прошёл почти час, и картина перед глазами немного изменилась. Вместо мокрого носяры это чудовище чесало о сетку свои яйца. Точнее то, что от них осталось. И я бы даже позлорадствовал, но мужская солидарность непоколебима. И что меня особенно настораживает, так это то, что эта тварюжина, массируя свои гениталии о стенку и испуская при этом зловонные выделения, смотрит исключительно на меня.
Какого хрена вообще?
Желание вышвырнуть этого урода из иллюминатора, ну или хотя бы пожаловаться на этот беспредел останавливала только хозяйка этого сукиного сына. Она так крепко спала, что её не разбудил бы даже выстрел из пушки.
Позволяю бортпроводнице разложить передо мной завтрак и украдкой рассматриваю спящую соседку, игнорируя интимные намёки её чёртового кота.
Привлекательная внешность. Тёмно-русые волосы, как и у меня. Пухлые губы. Очки на половину лица её совсем не портят, а наоборот, придают какой-то респектабельности. Она выглядит уставшей. Без грамма косметики, но это и понятно. Её цель – перевезти эту сволочь через границу, а не снять в небе мужика. Зачем-то опускаю взгляд на её безымянный палец. Кольца нет. Судя по её свободной русской речи и определённым деталям – она не англичанка. Только девушка из России могла назвать своего кота-извращенца Кирюшей.
Игнорирую эту белобрысую морду и заканчиваю с трапезой.
Да, урод, я съел всё мясо.
Ухмыляюсь.
В салоне объявляют о турбулентности. Пассажиры немного оживляются.
Начинается тряска. Котяра рычит и орёт так, что девушка просыпается. Пытается утихомирить, но тщетно.
С откровенным ужасом смотрю, как она открывает сумку-переноску и достаёт кота наружу. Прижимает к себе и что-то шепчет ему прямо на ухо. Животное вцепляется когтями ей в плечи, но она спокойно выносит все его нападки. Только тревожный взгляд на других пассажиров выдаёт её дёрганое состояние.
Болтанка проходит, и все выдыхают. Девушка, ласково поглаживая своего питомца, запихивает его обратно в «клетку». Не без удовольствия смотрю, как эта скотина упирается задними лапами и возмущённо выдаёт «скрипучие» звуки. Ему это не особо помогает, и он всё-таки оказывается «за решёткой». И, отыскав зоркими зенками опять почему-то меня, вальяжно заваливается на бок.
Усталость даёт о себе знать, и меня охватывает дремота. Меня будит стюардесса. Мы уже над Россией, и сейчас будет посадка. Тянусь за своим планшетом и замираю на месте. Напрягаюсь всем телом.
Эта тварь на свободе. Сидит на моём подлокотнике и вибрирует от удовольствия.
