ПРОЛОГ
- Даже не думай мухлевать, - говорит Арнольд, заводя байк.
И такой уничижительный взгляд бросает на мою метлу, что становится обидно за любимую-родненькую.
- Разве Орлы могут ездить на общипанных гусях? – не остаюсь в долгу я.
Говорю это осознанно, прекрасно понимая, что кличка «гусь» для мотоцикла БМВ – прозвище совсем не обидное.
Но иногда даже совсем необидные вещи можно произнести очень оскорбительным тоном.
А ведьмы это прекрасно умеют!
Арнольда конкретно так пронимает.
Иногда мне кажется, что предводителю «Парящих орлов» хватает одного моего присутствия, чтобы завестись.
- Ты готова? – жёстко бросает он и газует. Дразнится.
- Какие мы заботливые, - кисло улыбаюсь я и становлюсь на старт.
Впереди – две полосы, два лагеря болельщиков.
Когда смотрю вправо – начинает дергаться глаз. Ведьмаки совсем с ума посходили – распечатали плакат с изображением Арнольда размером с одноэтажный дом. Улюлюкают, подбадривают. Мужчины, одним словом.
Слева всё по-другому. От моих товарок подобного энтузиазма ждать не приходится – болеют весьма сдержанно. Только Тами и Джули пускают вверх разноцветные салюты из метел. Эффектно, но...
Уверена, в мою сторону уже прилетело несколько смертельных проклятий и пожеланий опозориться. Например, упасть с метлы и продемонстрировать всем трусики.
Но зря они думают, что я проиграю. Буду сражаться, не жалея воздуха в легких, не спуская метлу до тех пор, пока слово «финиш» не останется позади.
Многие ведьмочки удивляются: почему именно я?
С чего это красавчик Арнольд, мечта и грёза всего женского населения Москвы, соревнуется со мной?
Да, да, именно со мной – ведьмой Айной, которая еще недавно вообще не умела летать на метле. А как же Зофия?
Я не буду посвящать их в секрет одного глупого пари. Да и свои чувства раскрывать не намерена.
Моя цель – бассейн с шампанским, противник – жгучий брюнет, чьи зеленые глаза опасно мерцают сквозь полупрозрачный визор черного шлема.
И пусть дорога покажет, чья здесь правда и чей путь.
Вперед!
ГЛАВА 1
Магический хрустальный шар таинственно поблескивал. Разноцветные всполохи, словно тысячи молний, проносились туда-сюда, отказываясь складываться в одну полноценную картину.
Серафима молчала.
На лбу предсказательницы образовалась глубокая складка, что означало крайнюю степень напряженности, а губы сжались в одну тонкую малиновую полосу.
Шар ей не подчинялся.
Шутка затянулась.
- Знаете, я, пожалуй, пойду, - скрипнула я стулом и встала, - молоко и фрукты оставила на столе. По графику навещу вас послезавтра утром. Что-нибудь купить, или вы потом позвоните?
- Подожди, - глухо отозвалась предсказательница, - дай мне еще одну попытку.
Стараясь спрятать подальше всколыхнувшуюся жалость, я поглядела сверху вниз на старушку.
Пожилая почтенная женщина, а занимается ерундой!
Нет, в том, что она красит волосы и наносит броский макияж - в этом ничего плохого я не вижу. Естественная потребность женщины чувствовать себя красивой. Пусть ей и восемьдесят три.
Но увлекаться черной магией и колдовством - это уже как-то перебор. Даже единственную комнату в маленькой квартирке она обставила в соответствии со своим хобби: черные портьеры, непонятные предметы на полках, среди которых был даже пластиковый череп, и тяжелые старинные фолианты.
А мне еще стирать с них пыль!
Да, я социальный работник, и в мои обязанности входит присматривать за такими вот беззащитными старушками, от которых отвернулись родственники.
Или у которых их вообще нет, как у Серафимы Ивановны. Мне ее искренне жаль, и, в отличие от других социальных работников, я не беру с нее денег за то, чтобы протереть пыль или вымыть полы. Мне не трудно, да и площадь небольшая.
Но вот эти фолианты меня раздражают. Не могу на них спокойно смотреть. И картинки в них - дурацкие, словно рисовал малолетний ребенок. К чему она их держит? И обернуты они, между прочим, тканью! Когда протираешь такую книжку мокрой тряпкой, пыль сваливается в комья и еще больше прилипает. Брр...
- Леночка, ну подожди, - все-таки отвлеклась от своего занятия старушка и опустила руки, которыми пыталась подчинить себе шар, - сама не понимаю, что с ним случилось. Всегда меня слушался...
Я понятливо кивнула.
- Конечно, Серафима Ивановна, день на день не приходится. Вы, главное, не волнуйтесь! А то опять давление поднимется и врача придется вызывать...
- Да нет, Леночка! Ты не понимаешь. Шар - это продолжение меня... Он - мой слуга, мои глаза и уши! Как они могут вдруг перестать видеть и слышать?
И такой у нее был несчастный вид, что жалость затопила мое сердце. Мельком глянув на часы, я предложила:
- А давайте попьем чаю? У меня есть полчаса до следующей подопечной. Она живет неподалеку, так что в магазин заскочить я успею.
Серафима Ивановна некоторое время все еще пытала шар силой своей мысли.
Но он не поддавался.
Ни в какую не хотел показывать мое будущее.
Хотя старушка и уверяла, что в прошлом она не раз подрабатывала колдуньей.
Шар молчал и отказывался идти на контакт. Во сколько я выйду замуж - абсолютно точно не хотел показывать.
Я еще с горечью подумала, что, вероятно, никогда.
