Если я испрошу у читателей разрешения рассказать им о моих воспоминаниях, даже убеждая их, что все, что ляжет перед ними на страницы моей исповеди, сущая правда, многие скажут: зачем им это надо, другие, даже несмотря на все мои доводы, ответят мне, что не будут это читать, считая все это чужим, да и вообще бредом. Хотя почему чужим и почему бредом? Но это уже будут мои вопросы к читателям. И прежде чем их задать, следует уяснить, можно ли на них получить ответы. Но хочу успокоить и тех и других – я взялся за перо не ради них. Я никому ничего не хочу доказывать и никого ни в чем убеждать или переубеждать. Я просто хочу для себя понять, как это было. Да и появившееся во мгле воспоминаний темное прошлое может на самом деле оказаться касающимся многих, и если читатель наберется времени и терпения, то выяснится, что он наравне со мной, через близких или друзей, является участником этого прошлого, ведущего в настоящее.
Я очень долго собирался написать о пережитом, но как-то не мог набраться духа. Все пишут и много, а тут и шествие «Бессмертный полк» заменяет прошлое театром теней, размывает трагедию каждого из нас традиционным мистическим обрядом построенной в колонны толпы.
Конечно, можно сказать, что всех нас ожидает один и тот же конец. Но надо ли ждать такого предопределенного исхода? Может быть, сэкономить жизненные ресурсы и грохнуть себя или в себя? Но это как-то аморально: дети, внуки, а что скажет княгиня Марья Алексеевна, да и толпа графинь и доярок не останется в стороне от ядовитых пасквилей в периодической, в том числе и желтой прессе.
Подстегивает меня взяться за перо и другое – мне мало осталось, и потому не страшно, что скажет обо мне читатель, случайно или по жребию прихвативший с книжного прилавка мою книгу в качестве бесплатного приложения к журналу «Плейбой», более толстую и более тяжелую, но так солиднее. Мне вспоминается рекламное предложение одной из фирм ритуальных услуг, гласившее: «Продажа надгробных плит. При покупке двух третья бесплатно». Нет, нет, не говорите, что литературный труд бесплатный, как думают многие редакции и их достопочтенные редакторы.
Поглощая много времени, отрывая автора от участия в земных удовольствиях, это требует еще и способности последнего, однажды уже пережившего эти события, вновь вернуться к ним, но уже предоставляя возможность и другим их участникам дать свои оценки, воссоздав более выпуклую, объективную картину ушедшего, оставив в стороне личные, только им ведомые впечатления от тех событий. Для чего следует обложиться их воспоминаниями, найти, выбрать наиболее яркие, дополняющие впечатления и оценки, вставить их в свои, снабдив сносками и указаниями, от которых стонет моя помощница Наташа, с трудом разбираясь и путаясь в них.
Мемуары писать – это значит воспроизводить многофакторную объемность прошедшего. Сейчас пишут все, от профессиональных убийц и гангстеров с десятками жертв на счету, от крупных предпринимателей, разоривших себя и тысячи других, до политиков, обманувших целые государства, повергнув их и их народы в кровавые противостояния. Для чего они пишут? Для самооправдания, самоутверждения, самоуспокоения? Я думаю, что нет. Просто они сожалеют об утерянной власти над своими жертвами, безвозвратно ушедшей и не дающей им покоя. А мы – жертвы первых, вторых или третьих? Почему мы безоговорочно становимся ими? Неужели от страха мы становимся ведомыми, а может, от любви? Разве Гитлера не любил немецкий народ, или Сталина и его свору советский? Мало того – некоторые любят и сейчас.
Я родился в кровавом 1937 г., и у меня мало шансов дожить до 100-летнего юбилея, хотя, захватив два столетия, я могу остаться наедине со временем, несмотря на слова Державина:
Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.
Но река времени не успела еще унести из памяти события прошедшего 80-летия, и, плывя по его течению, можно увидеть картины, не подвластные воображению даже великих фантастов прошлого: на берегах Дуная многотысячные кладбища советских солдат, павших за освобождение Вены во Второй мировой войне, тысячи брошенных велосипедов на берегах реки Янцзы и огромное бескрайнее море фотографий жертв и павших воинов многотысячного шествия «Бессмертный полк» вдоль московских улиц. Нет, это не цинизм, это просто шаги времени. Время пожирает все и всех. В 2018 г. в России проживало около 1,6 млн инвалидов и ветеранов ВОВ (включая приравненных к ним лиц и членов семей погибших или умерших инвалидов и участников войны)[1]. В 2017 г. в стране их было около 1,8 млн, а в 2016 г. – 2,13 млн человек. Это только пример безжалостности времени.
Время порождает новые технологии для гигантского развития созидательной индустрии, одновременно выдавая на-гора новые виды оружия для разрушения результатов ее развития. Стоит посмотреть на разрушенные города Сирии, Ирака и Ливии, чтобы в полной мере оценить результаты применения новых технологий. Но это уже современность, а я говорю о воспоминаниях, в которых мы можем найти штрихи и нашего настоящего и будущего. К ним и перейдем под впечатлением обгоняющего нас прогресса.
