Читать онлайн полностью бесплатно Кирилл Кобрин - На пути к изоляции. Дневник предвирусных лет (+ карантинный эпилог)

Когда:

31.12.2017–13.09.2020

Где (в алфавитном порядке):

Абериствит

Вентспилс

Гриннелл

Даугавпилс

Киев

Киркенес

Лондон

Москва

Рига

Стренчи

Нижний Новгород

Прага

Санкт-Петербург

Сент-Луис

Харьков

Чешский Крумлов

Чэнду

Эль-Нидо

It is closing time in the gardens of the West, from now on an artist will be judged only by the resonance of his solitude, or the quality of his despair.

Cyril Connolly, 1942

This is the way the world ends

This is the way the world ends

This is the way the world ends

Not with a hang but a whimper

Мы переживаем не конец существующего мира, даже не генеральный прогон армагеддона, но первую читку этой веселой пьесы про всеобщий конец всего. Обнуление жизни, которая еще совсем недавно гнала нас неведомо куда, одних манила дешевыми билетами в Болонью, других – просто возможностью выпить в компании друзей, произошло настолько быстро и настолько бесшумно, что как тут не вспомнить Т. С. Элиота? Вот так кончается мир: не взрывом, а всхлипом. Стоило двадцать лет гоняться за бородатыми придурками в начиненных взрывчаткой поясах, протестовать против вторжения X в Y и репрессий антинародного режима Z или хихикать над косноязычным бредом начальников великих держав A, B, C, как все это стало неактуальным. Совсем неактуальным. И жизнь до начала 2020 года – а особенно до февраля этого года – кажется удивительной и далекой. Я пишу эти строки осенью 2020-го, пытаясь вообразить, что же будет происходить в 2021 году, когда ты, дорогой читатель, предположительно, их будешь читать. Соответственно, тогда, – в лучшем случае, конечно! – в 2021-м, мы будем смотреть на 2020-й как на что-то, что уже вроде не имеет к нам прямого отношения и что уже эмоционально сложно вспомнить. Конечно, никакого окончательного армагеддона не будет, только репетиция. Но внезапный стоп-кран мира, вроде нынешнего, заставляют пристальнее всматриваться в то, что поддерживает сюжет жизни, длит его, продолжает, подробнее разобраться с механизмами воспроизводства. Вот для этого нужны а) дневники, б) литература и арт вообще. Первое заставляет нас рефлексировать в каждый отдельный момент, а потом, при перечитывании из другой уже совсем перспективы, позволяет понять, что нарратив жизни все-таки продолжался и продолжается. Второе наделяет данный нарратив смыслом – в отличие от политики, новостей, щебетания в соцсетях.

Вот с такими мыслями я предлагаю свои заметки двух лет кануна Великого Карантина – плюс, в качестве эпилога, быстрые рефлексии времен самого домашнего ареста человечества. Предлагаю с надеждой, что ретроспективно впадание нашего мира в состояние изоляции станет хотя бы отчасти понятнее – особенно в том, что касается искусства и политики. И, конечно, мой дневник больше о симптомах, чем о диагнозе.

Я веду дневник уже почти тридцать шесть лет, чем ужасно горжусь, пусть и веду неаккуратно, с провалами иногда в год-два. Главное, что он есть, всегда под боком, ждет, когда я справлюсь с ленью, возьму ручку и напишу что-нибудь. Да-да, ручку, я веду рукописный дневник; когда очередная тетрадочка кончается, складирую ее к прочим; по их коллекции можно изучать историю советской, российской, европейской, китайской писчебумажной промышленности, примерно с конца семидесятых по настоящее время.

Дневник я веду для себя, оттого и бумага с ручкой. Дисциплина вдвойне – фиксировать (это раз), фиксировать от руки, чтобы не потерять навык бытовой каллиграфии (это два). Я никогда целиком не перечитывал записанного за все эти годы; как знать, быть может, и не перечитаю никогда. То есть дневники так и сгинут после моей смерти – не взятые в качестве завершенного сюжета. Соответственно, и жизнь моя, этот пестрый сор происшествий и буковок, тоже растает без следа. Собственно, таков мой замысел. Хотя, конечно, заветные тетрадочки я не прячу в сейф; любой из окружающих может тайком открыть и прочесть пару страниц. Полагаюсь на прочность моральных устоев друзей и близких, но если кто-то и дал слабину, то ничего интересного в этих тетрадках не нашел. В юношеском дневнике, как положено, шум и ярость по поводу несовершенства мира, мечты понятного возрастного свойства и проч. Позже – уже отчеты о прочитанном, прослушанном, просмотренном; позже к ним прибавились новогодние резолюции, а также сожаления по поводу ушедших из жизни друзей и знакомых. Иногда что-то про деньги и погоду. Недавно заметил, что внутренних рецензий стало меньше, фактически они исчезли.

Последнее обстоятельство и побудило меня начать в 2018 году еще один дневник. Электронный – и не о себе и своих делах, а о мире. Но не такой, что вели братья Гонкуры, Кузмин или Лидия Гинзбург. И не бумажный, а айпэдный. Со вторым обстоятельством все ясно: я везде таскаю с собой это великое изобретение компании Apple. В него вношу всякие заметки о наблюдаемом. Вот и подумал: не организовать ли их хронологически? Why not? Теперь – что касается «о чем». Меня уже давно занимает такая нехитрая мысль: мир, в котором мы живем, есть не театр, как утверждал Шекспир, а арт-объект, причем объект именно contemporary art. Если внести немного теологии, то еще и объект концептуального искусства: мы придумали Бога, который, подобно «персонажному автору» московских концептуалистов, управляет миром, предварительно смастерив его. В моих словах никакого богохульства: ведь если Бог есть, то он уж точно играет в совсем иную игру, не так ли?