© Анатолий Лернер, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Восстание Маккавеев против сирийско-греческого правления завершилось весьма убедительной победой. Добившись полной независимости страны, племянник героя войны Иуды Маккавея, Йоханан Гиркан, стал первым царём из династии Хасмонеев. Расширяя пределы государства, Гиркан уделил особое внимание защите границ.1 Построив укрепления вдоль всех жизненно важных источников воды, он усилил и крепость Кумрана, что была основана в суровом и негостеприимном месте, которое давно покинули люди и, казалось, навсегда оставил Бог. Ведь после того, как ангелы уничтожили Содом, Амору и ещё три таких же, погрязших в разврате и жестокости города-государства, некогда цветущий край был превращён в безжизненную пустыню камней посреди которой возникло мёртвое Море соли. Сюда после разрушения Иерусалимского Храма стали стекаться коэны и левиты, служившие при нём. Здесь они намеревались умереть, обращая свои молитвы к Вседержителю, моля о снисхождении к своему народу. И Всевышний услышал их молитвы. Они не умерли. Своим трудом превратили они долину камней в оазис, а город отшельников стал духовным центром страны.
Согласно принятому Гирканом закону, все земли, на которых стояли крепости, теперь отходили государству, становясь царёвыми наделами. И эти наделы были отданы в вечную аренду ессеям. Вместе с поистине царским подарком ессеи получили и особую привилегию – теперь они будут именоваться «исполнителями стратегических планов», о чём навечно было записано в царских свитках. На деле же это означало то, что с покровительством Гиркана ессеи получили и свою землю, и крепости на ней, и воинские гарнизоны, несущие государственную службу. Гиркан наделил ессеев огромной политической властью, закрепив за ними благоустройство царских земель, согласно стратегическим планам государства.
Так Кумранская пустошь стала государевой крепостью и собственностью ессеев. Именно здесь на законных основаниях располагалась охраняемая гарнизоном тайная эзотерическая школа Израиля «Дамаск».
Ранним утром голубь принёс в крепость Кумрана тревожное сообщение о том, что из Иерусалима вышла и направляется к стенам Кумрана карательная экспедиция, состоящая из четырёх когорт Десятого легиона. Совет старейшин был немедленно оповещён об опасности, и уведомлён о том, что силы гарнизона уже подняты по тревоге.
– Мы с опасением ждали этого известия, и молили а-Шема отсрочить приход врага, – сказал Учитель Праведности. – Очевидно, что Всемилостивейший сделал всё, что смог. Теперь нам необходимо позаботиться о себе самим.
– Мы действуем по плану, утверждённому Советом, – напомнил командующий гарнизоном, Нахшон. – Но чтобы подготовить всё необходимое для вывода школы из крепости, нам необходимо время и полное отсутствие паники.
Нахшон посмотрел Учителю Праведности в глаза и увидел, что тот и сам всё прекрасно понимает, поэтому прямо и спокойно произнёс:
– Не следует менять планы школы, пусть экзамены состоятся, согласно нашей традиции, с посвящением выпускников.
Учитель Праведности кивнул и спросил:
– Сколько времени займёт вся подготовка?
– Мы управимся до полудня.
– А за это время каратели не явятся прямиком в Зал собраний?
– Гарнизон крепости кое-что предпринимает, чтобы этого не случилось, – рабби Нахшон улыбкой поспешил успокоить Учителя Праведности. – На подступах к городу киттиев встретит засада. Они вынуждены будут остановиться. И как только это случится, школа сможет беспрепятственно покинуть Кумран, а гарнизон, волею а-Шема, проводит вас до самой крепости Масада.
*******
Едва закончилось посвящение выпускников, как прозвучала тревожная весть: каратели на подходе к Кумрану. И несмотря на то, что все ждали прихода киттиев, сообщение о том, что они совсем рядом, вызвало среди кумранитов нешуточную тревогу.
Людской поток хлынул во внутренний двор. Гости и приглашённые покидали балконы и галереи. Голоса сливались в единый хор отчаянья и патетики, гнева и призывов к здравомыслию. Видя, как поспешно покидали двор представители Совета старейшин и духовные Учителя, люди несколько приутихли. Члены Синедриона, посетившие посвящение любимцев и подопечных, вместе с ними проследовали в зал Собраний. Здесь их уже поджидал глава Военного совета, командующий гарнизоном крепости, рабби Нахшон.
Он лично явился в Зал собраний, чтобы успокоить старейшин и Учителей. Под дружное одобрение, он объявил о том, что начатые с утра приготовления к скрытому переходу школы в крепость Масада, успешно завершены.
– Нужно действовать безотлагательно, – сказал Нахшон и посмотрел на Учителя Праведности. Тот кивнул, и подал кому-то знак. Несколько человек из разных углов зала встали, и поспешно вышли из Зала собрания. Шум снаружи немедленно затих. Нахшон приблизился к Учителю Праведности, и что-то тихо прошептал.
Пользуясь заминкой, рабби Моше подошёл к Давиду. Он наклонился к нему, и произнёс почти в ухо:
– Хочу, чтобы ты знал, что Нафтали мне рассказал, как римлянин попытался завладеть мечом, сделанным для князя. И всё, что было потом, тоже рассказал. И, хотя, нет никаких сомнений, что карательная экспедиция направлена к нам после посещения центурионом твоей кузницы, это не значит, что тебя и твоих мальчиков кто-то обвиняет в происходящем. Римляне только и делают, что провоцируют нас, ища повод пригнать войска.
