«Баю-баюшки-баю
Не ложися на краю,
Придет серенький волчок,
Схватит детку за бочок,
И потащит во лесок.
За малиновый кусток…»
Русская народная колыбельная песня
Наташа закончила петь колыбельную, А последние слова прозвучали так тихо, что, казалось, она уже и не поёт, и не шепчет уже, а просто двигает губами. И всё, лишь бы не разбудить вновь свою любимую только-только крепко уснувшую доченьку Машу. Потом с восторгом рассматривала её русые локоны, нежную кожу, розовые губки, румяные щёчки, ловила взглядом каждый её вдох и выдох, буквально наслаждалась тем, как безмятежно спит её дитя и одновременно как бурлит в её маленьком, хрупком, нежном и невинном тельце жизнь.
Вот как выглядит настоящая материнская любовь: когда ты не можешь оторвать глаз от того, что явила белому свету, пройдя через страх возможного выкидыша, ссоры с мужем Иваном на бытовой почве, родителями и настоящие мучения во время родов. Ты буквально наслаждаешься своим творением, оберегаешь его от любой пылинки, что может заставить ребёнка чихнуть, после чего разбудить. Что уж говорить об угрозах жизни… Да пусть кто осмелится подойти – мать убьёт без зазрений совести, ибо никто не смеет даже попытаться посягнуть на то, ради чего Наташа преодолела такие трудности.
Потом она посмотрела на мужа. Повезло ей с ним! Первый красавец на деревне, зависть для остальных сельских девчат! А на гармони как играет, а поёт-то как! Заслушаешься! А когда танцует, заглядишься! Сильный настолько, что в драку против него не лез никто: знали все, что здоровыми после его кулаков не уйдут. А однажды вообще в лесу, когда волк напал, ухватил серого за челюсти и буквально пасть порвал. Но это ещё что! Он и не пьёт, и по хозяйству помогает, не ленится. Что до хождения на сторону, так это вообще не про него: верным был своей жене, будто пёс. Очень уж Наташке с мужем повезло.
И вот глядела она, то на дитя, то на мужа и понимала, что любит их, а они её. Это и есть простое женское счастье – любить и быть любимой. Никому так, наверно, на целом свете не повезло, как ей. Иная ради такого и в огонь, и в воду, а то и в пасть медведю полезет, лишь бы такой же счастливой стать. Но, увы, билет счастливый далеко не каждой по жизни попадается.
Правда, никто кроме Наташи не знал, на что ей пришлось пойти ради ребёнка и Вани. Она, дабы стать счастливой, пожертвовала куда большим в этой жизни, чем позволила бы себе иная женщина, особенно, если суеверная. А узнала бы про это мать Наташина – убила бы дочь не задумываясь. И благо для неё, она перед гибелью так и не узнала, на что пошла её кровинушка ради женского счастья.
А всё дело в том было, что далеко не одна Наташка за своим муженьком будущим бегала. К такому красавцу показаться из других сёл девчата приходили, до того любим и желанен он был. В родной же деревеньке к нему, считай, в очередь вставали. Но все они, говорить честно если, в сравнении с Наташей были никем. Кроме одной.
Ох, и красоткой Злата выросла! Волосы светло-русые, щёчки розовенькие, румяные, глазки голубые небесного цвета, а статью была сродни то ли принцессе, то ли царевне. Все парни на деревне за ней бегали, успокоиться не могли, а она никому взаимностью не отвечала. Её обвиняли в интригах, упрекали за меркантильность, клеветали, якобы спала со всеми подряд, но ей будто всё нипочём было. И отвергнутые кавалеры, и завистливые соперницы частенько видели, как гордо она голову подымала в тяжёлое время, спину выпрямляла, что крестьянке сделать сложно, да жила всем назло. Никто не мог её сломить.
Такой её впервые Иван и увидел, и сразу она запала ему в душу: сколь ни пытался из памяти выкинуть, как ни желал бы слушать только сплетников, сердце его без Златы страдало.
И однажды осмелел он, да признался ей в любви, а та к удивлению всех согласилась. Так стали они жить вместе, да строить к свадьбе себе новый дом.
Зависть тогда всех съела, но счастье за молодых не давало сотворить подлость. Да и что говорить? Смотрелись они вместе. Муж и жена, одна сатана – это как пить дать про них придумали.
Одна только Наталья места себе не находила. Ваню любила она без памяти, и мир ей без возлюбленного был гадок и немил. Слёзы с трудом могла сдержать, стоило ей только увидеть их со Златой вместе: зубы скрипели, а лицо морщилось в гримасе невыносимой душевной боли. Не могла она их вместе видеть. А когда стало совсем невмоготу, пошла на крайние меры.
Подкараулила момент, когда Ваня останется после работы один в поле без присмотра лежать на сене, да кинулась ему на шею. Целовала всего, тянулась, щипала, кусала – сама не своя будто стала. Иван её оттолкнул, но Наташа не унималась:
– Ну что же ты отвергаешь меня?! Я ж люблю тебя всей душой!
А тут и появилась Злата с подружками. Как увидела соперницу с мужем, бес в неё вселился. Оттянула Наталью за волосы, ногой в живот ударила и прокричала:
– Пошла вон отсюда, тряпка половая! – потом к своим обратилась, – девчата, плюйте в неё! Пусть знает своё место!
Дала Злата Наталье пинка под зад, а когда та на четвереньках поползла прочь в слезах, начали в неё плеваться. И делали они это до тех пор, пока язык с губами не высохли.
