Воздушный утренний лучик спрыгнул на самый верх старого дуба. И через мгновение вся верхушка озарилась золотистым свечением, превращая кряжистого старика в подобие праздничной свечи.
Покачавшись на самом верху, размышляя о чем-то, лучик задорно юркнул в зеленую гущу листвы, иногда выглядываяь разноцветными искрами в каплях прозрачной росы.
Дуб встрепенулся, встряхнул с себя сонливость и лениво зашелестел, приветствуя солнце.
А наш неугомонный лучик продолжал невесомо прыгать и скользить с листочка на листочек, опускаясь все ниже и ниже. С нависшей ветки он соскочил на молчаливый, холодный дом, весело скатился по покатой крыше и, цепляясь за подоконники, очутился на неказистой пристройке, зыбко жмущейся к боковой стене. И тут он повстречал близнеца – ярко-рыжего котенка, мирно спящего, свернувшись калачиком и уткнувшись носиком в пушистые лапки.
Котенка звали Мяучик.
Не правда ли странное и какое-то прыгающее прозвище. И оно совсем не соответствовало ни задумчивому характеру котенка, ни его светлому внешнему виду. Я бы назвал его скорее Лучиком, но это была бы уже другая история.
Мяучику снился прекрасный сон. Он не понимал его, но все было так чудесно, что котик по-детски искренне верил в сон и после пробуждения… Вот почему, когда первый утренний луч осторожно коснулся котенка, он, не открывая глаз, улыбнулся ему, мурлыкнул что-то вроде: «как я рад тебе!» и сладко-сладко потянулся, пытаясь всем телом влиться в струящееся небесное тепло.
Так, блаженно млея, котенок пролежал ещё несколько минут и открыл глаза. Сначала один, потом другой. И было видно, как он удивился! – Вскочил на лапки и, мотая головой, огляделся вокруг (нет, не зря назвали его Мяучиком!). Весь его взъерошенный вид говорил: что за шутки такие глупые, и куда интересно куда подевался мой сказочный сон?!.
Мяучик снова лег и прикрыл глаза, пытаясь вернуть волшебное сновидение. Ему хотелось снова ощутить шелковистые прикосновения мягкой травы, вдохнуть прозрачный чистый воздух и… услышать тишину.
Но сон оставил только воспоминания, похожие на утренние испарения, тут же пропадающие, едва оторвавшись от земли…
Наступал новый день.
Отовсюду доносились рыкающие и урчащие звуки железных «чудищ», откашливающиеся ядовитым сизым дымком. От чего хотелось чихать, и першило в горле. Громко хлопали двери и дверцы, что-то бренчало и хрустело, слышались торопливые шаги вечно опаздывающих куда-то прохожих.
Двор, вечно суетливый двор! Мяучик снова перевернулся на спину и потянулся всем своим гибким телом. Надо говорить: дво-ррр, – да-да, именно вот так: мягко, по-кошачьи, словно мурлыкаешь – дво-ррр. И никак иначе.
«Какой хороший сон, – подумал котенок, – но надо мной опять все станут смеяться – мол, выдумщик, фантазер!»
«Нет, все-таки расскажу, – решил он, – это же так необычно, и так похоже на сказку!»
Довольный тем, что решение, наконец-то, принято, котенок с удовольствием потянулся и быстро вскочил на лапки.
Ребристая крыша небольшого сарая, на котором он спал, уже вся была залита ярким утренним светом. Искорки росы превращались в мокрые пятна и высыхали, поднимаясь вверх еле заметными клубами пара. Его любимый дво-ррр уже давно проснулся и жил своей малозаметной, но не менее суетной жизнью.
Вся его родня, друзья, подруги, тети и дяди занимались своими делами. Кто-то потягивался и умывался, неторопливо и усердно. Кто-то внимательно осматривался вокруг, как бы говоря всем своим видом: вот такие, брат, дела! Большинство же устремлялось к «Ссс-мяуркету», напряженно вытягивая хвосты и шеи, принюхиваясь: что там у нас сегодня?
Закончив процедуру умывания, Мяучик мягко спрыгнул вниз и, подгоняемый урчанием в животе, присоединился к общему потоку кошачьих.
– Доб-рррое утро, тетя Мяу-Мяу!
– Доб-рррое утро, Мяучик, – мягко кивнула ему мордочкой дымчатая красавица с белыми пятнами на боку.
– Доб-рррое утро, дядя Мяв!
– Доб-рррое, доб-рррое, – спокойно проворчал серый растрепанный кот.
Так, приветствуя собравшихся у «Ссс-мяуркета», негромко переговаривающихся между собой котов и кошек, котёнок направился к непоседливой группе своих сверстников.
– Мяучик, ты долго спишь!
– А что случилось?
– Эх ты, соня! – говорят, ночью мрр-рыба поступила. Ммм – вкуснятина! – К нему подскочил чёрный котёнок по имени Мурзик и шутливо боднул в бок. – Так вот, этот противный Примус опять был первым! Посмотри на его морду – довольная.
– Как всегда! – Мяучик обернулся туда, куда указывал ему друг и заметил поджарого кота, вальяжно растянувшегося возле крайнего синего бака. Всем своим видом он выражал довольствие и сытость. Котёнок невольно сглотнул слюну – он живо представил себе вкус мрр-рыбы.
– Пойдем и мы? – Мурзик вопросительно посмотрел на Мяучика, – а то ничего не достанется, придется опять «ммм-молоко» со стенок слизывать.
Друзья направились в сторону «Ссс-мяуркета», выкрашенного в ядовито-синий цвет. Они уже преодолели первые ступени (такие тяжелые для их маленьких лапок), как раздался громыхающий быстро приближающийся шум.
– Ну вот, позавтракали, – разочаровано пробурчал Мурзик, – «очистка» приехала!
