Вместо предисловия
«Жаркое утро 31 марта было безоблачно. От зазеленевшей земли поднимались волны испарений. Лениво в крутых берегах текли мутно-желтые воды Кубани, нарушаемые лишь плеском рыбы. Было тихо. Лишь изредка хлопал выстрел да бухала вдалеке пушка, посвистывая, проносилась граната. Люди отдыхали, чтобы назавтра начать новый кровавый бой.
Подпоручик Долинский курил на крыльце дома. Думал: «Помыть бы рубашку, кальсоны, носки… Хорошо бы искупаться». Даже птица какая-то залетная весело посвистывала в роще. Долинский поднял голову. Фюить – ширкнула граната прямо в зеленую рощу. С железным скрежетом разорвалась. Птичка больше не пела. Долинский бросил окурок в глупую курицу, непонятно как не попавшую в суп, вздохнул, вернулся в дом, сел у двери, но сейчас же вскочил и вошел в полутемную комнату. Корнилов стоял у стола, подтягивая брюки.
– Что, чай еще не готов? – спросил он тихо.
– Через минуту будет готов, ваше высокопревосходительство, я распорядился.
Корнилов сел к столу, положил на него локти, поднес сухонькую ладонь ко лбу, потер морщины.
– Что-то я вам хотел сказать, подпоручик… Вот не вспомню, просто беда…
Долинский, ожидая, что он скажет, нагнулся над столом. Все это было так непохоже на главнокомандующего – тихий голос, растерянность, – что ему стало страшно.
Корнилов повторил:
– Просто беда… Вспомню, конечно, вы не уходите… Сейчас глядел в окно – утро превосходное – Да, вот что…
Он замолчал и поднял голову, прислушиваясь. Теперь и Долинский различал приближающийся, надрывающий вой гранаты, казалось – прямо в занавешенное окно. Долинский попятился. Страшно треснуло над головой. Рвануло воздух. Сверкнуло пламя. По комнате метнулось снизу-вверх растопыренное тело главнокомандующего…
Долинского выбросило в окно. Он сидел на траве, весь белый от известки,
с трясущимися губами. К нему побежали…
У тела Корнилова, лежавшего на носилках и до половины прикрытого буркой, возился на корточках доктор. Поодаль стояли кучкой штабные, и ближе их к носилкам – Деникин, – в неловко надетой широкополой фуражке.
Минуту назад Корнилов еще дышал. На теле его не было видимых повреждений, только небольшая царапина на виске. Доктор был невзрачный человек, но в эту минуту он понимал, что все взгляды обращены на него, и, хотя ему было ясно, что все уже кончено, – он продолжал со значительным видом осматривать тело. Не торопясь, встал, поправил очки и покачал головой, как бы говоря: «К сожалению, здесь медицина бессильна».
К нему подошел Деникин, проговорил придушенно:
– Скажите же что-нибудь утешительное.
– Безнадежен!
– Доктор развел руками.
– Конец».
Это отрывок из классического романа Алексея Толстого «Хождение по мукам». Эпизод гибели командующего Добровольческой армией генерала Лавра Георгиевича Корнилова.
В советское время роман входил в обязательную программу средней школы за восьмой, по-моему, класс. Имя генерала Корнилова упоминалось и в школьном учебнике истории.
Упоминалось с неизменно отрицательными эпитетами – «кровавый генерал», «контрреволюционер», «несостоявшийся Бонапарт». И совсем ничего не писалось, и не говорилось в то время о его выдающихся заслугах, как исследователя, учёного, дипломата, разведчика, полководца. Лишь спустя многие годы мы узнали подлинный масштаб этой неординарной личности. О выдающемся исследователе, учёном-востоковеде, разведчике, дипломате, военачальнике, Лавре Георгиевиче Корнилове, мы и попытаемся рассказать в этой книге.
