ПРОЛОГ
- Ну, здравствуй, Хортенс-холл, - произнесла я капельку устало, когда уже в глубоких сумерках наконец добралась до дома, завещанного мне дальней родственницей ещё три года назад.
Как же всё-таки хорошо, что о нём кроме меня никто не знает! И как же, черт побери, замечательно, что он находится практически на задворках цивилизации! Самое то в моём нынешнем положении беглянки и, что уж скрывать, неудачницы.
Впрочем, одно то, что мне было где скрываться от преследований Фредерика Штрома, уже было удачей, так что я рвано выдохнула усталость вперемешку с облачком морозного пара, уверенно перехватила переноску с Яго одной рукой, второй затянула за собой чемодан по высоким каменным ступеням на крыльцо моего нового жилища и вставила старинный ключ в замочную скважину.
Провернула его два раза против часовой стрелки, без труда расслышала глухой щелчок, убрала ключ обратно в карман, но сразу распахивать дверь не стала.
Я не знала бабулю Мадлен лично, мы с ней состояли в настолько дальнем родстве, что едва ли вообще могли считаться одной семьей, но тем не менее носили одну фамилию, и в нашем случае это решало всё.
Глупо ломиться в дом проклятийницы, не изучив его досконально.
Вот я и прислушивалась.
Несмотря на проклятье, существенно изменившее мою внешность, тем не менее я не утратила дар, да и мозги остались на месте, поэтому лишь тринадцать ударов сердца спустя я медленно потянула ручку двери на себя, позволяя створке распахнуться на всю ширину, и ещё тринадцать ударов постояла на пороге, рассматривая холл… Пока дом рассматривал меня.
Он был живым, этот старинный дом, сложенный из темно-серого камня, я чувствовала это всеми фибрами своей колдовской души.
Выдержав нужную паузу и чувствуя, как настороженность невидимого оппонента сменяется интересом, я выпустила из переноски Яго и, глядя во тьму, вежливо представилась:
- Добрый вечер. Меня зовут Селестина Августа Хортенс. Согласно воле Мадлен и документам, полученным от поверенного семьи, я новая владелица Хортенс-холла. Могу я войти?
Три удара сердца спустя в глубине дома мягко скрипнула половица, моей щеки коснулся порыв теплого ветра и я скупо улыбнулась, благодарно кивая – разрешение получено.
В принципе можно было бы обойтись и без этого, заявив о себе, как о новой владелице, со стороны силы, но в отличие от прочей родни я всегда предпочитала сначала договориться по-хорошему и только потом давала понять, что это не слабость, а совсем даже наоборот – нежелание лишний раз показывать силу.
Большая сила – большая ответственность, любила приговаривать моя родная бабуля, с детства гоняя меня в хвост и гриву, пока я не обрела полный контроль над силой, дарованной мне свыше. Ну или сниже, как любили думать невежественные люди, не отличающие тьму от хаоса, а оборотня от волкодлака.
Просто дар у нашей семьи был весьма специфический. Дар проклятия.
Увы, это не было панацеей от всего.
С досадой прикусив губу и в который раз запретив себе думать о том, как мне не повезло с поклонником, оказавшимся тем ещё подлецом, я перешагнула порог следом за Яго и дверь закрылась за мной сама по себе, на несколько мгновений погружая холл в непроглядную тьму.
Но лишь на несколько мгновений.
На пятой секунде под потолком сама по себе вспыхнула магическая люстра, освещая помещение мягким светом, и я смогла осмотреться. А ничего так… уютно. Старомодно, но стильно, по моде прошлых веков: массивная мебель из натурального дерева с бордовой обивкой, темно-серые стены и потолок, почти черный пол в лучших традициях рода, справа широкая полукруглая лестница с резными балясинами и лакированными перилами, ведущая на второй этаж, слева коридор, ведущий в глубь дома.
- Мр-рачноватенько, - выдал свою оценку мой фамилиар – серебристо-серый кот ориентальной породы. – Нам подходит.
На четырнадцатый день рождения его подарила мне мама, у которой было весьма интересное представление о том, каким должен быть фамилиар ведьмы-проклятийницы, но я ни дня не пожалела о том, что моим напарником и просто другом стал именно Яго. Точнее Ягуар Сребристоусый Жбыжкович, как было записано в его родословной.
Нереально умный, начитанный, компанейский и порой не в меру ехидный и никогда ничего не забывающий, он был тем самым моим внутренним «я», которое я сама позволяла себе являть миру крайне редко. Ибо опасно-с!
Как же всё-таки хорошо, что мы наконец дома!
Аж дышать легче стало.
Поставив переноску на пол и отпустив ручку чемодана, я прикрыла глаза, позволяя себе окончательно выдохнуть напряжение, державшее меня всю дорогу (а это полноценные три дня!), и уже не боясь, что меня в любой момент могут схватить ищейки Фредерика, сняла амулет чужой личины, под которой вполне успешно прятала свою новую внешность.
Как жаль, что его нельзя носить постоянно… Очень. Очень жаль.
Найдя глазами чуть пыльное зеркало, я бесстрашно шагнула к нему и встретилась взглядом с отражением, тут же скривив безупречные полные губы.
Нет, я не стала страшненькой. И бородавок мне этот мерзавец на лицо не наставил. Ни морщин, ни шрамов, никаких иных уродств.
Всё было хуже. Намного хуже.
