– Милая моя! Любимая! Самая замечательная на свете! Единственная!
Вдохновенно перечислял Олег, смотря на меня с улыбкой и обожанием. От теплоты его взгляда, я прямо таяла как мед на горячем хлебе.
Вот уже почти четверть века, этот шикарный широкоплечий, сероглазый мужчина, мой! Только мой!
Смешно, но я до сих пор смущаюсь как юная девчонка, под его влюбленным взглядом. Вот умеет он так смотреть, что до сих пор сердце в предвкушение заходится и внизу все сводит от желания!
А, что только у меня, так в том сомнений нет. По нескольким причинам: во-первых, я тщательно слежу за своим лицом и телом, и мои стукнувшие сегодня, сорок два, вы мне никогда не дадите, хоть одетой, хоть раздетой. Максимум тридцать пять. У меня длинные, струящиеся, мягкие волосы. Гладкая, бархатная кожа, без единой морщинки. Подтянутая, упругая грудь, третьего размера, осиная талия и главное: задорный, живой блеск в глазах.
Я действительно очень люблю жизнь! За все ей благодарна и умею ей искренне радоваться, даже в мелочах. До них пор как маленький ребенок, прихожу в искренний восторг от «Мишек на севере» и простой гречки с обжаренным луком.
Во-вторых, я никогда и ни в чем, не отказывала мужу в постели, и постоянно совершенствуясь в искусстве любви, посредствам видео и литературы, соответствующего содержания.
Да-да. И не надо сейчас морщить носик, типа: Фи! Как можно? В твоем-то возрасте?!
Здесь все ведь очевидно просто! Либо вашего мужчину постоянно удивляете и первоклассно удовлетворяете вы, либо, он идет за яркими страстями и ощущениями на сторону, когда ваша любимая миссионерская, приедается ему уже до кровавых слез.
В-третьих, у нас нет и никогда не было повара. Своему мужчине, я готовлю сама и постоянно удивляю разнообразием меню. Я – настоящая хозяйка и берегиня нашего семейного очага. Олежка, сам так говорит, всегда.
В-четвертых, при всем при этом, я не вишу у мужа на шее и сделала успешную карьеру, переводчика, а позже, вдохновившись чужими трудами и писателя. За что, Олег, меня безмерно и искренне уважает. Это ведь всегда видно по глазам и чувствуется по отношению.
В-пятых, он всегда активно порицал и с явной брезгливостью относился к тем своим товарищам, что вдруг меня ли своих верных жен, бывших с ними рядом всю жизнь, и по сути, сделавших своих мужчин, теми, кто они есть на данный момент. Ибо успех мужчины, всегда на пятьдесят процентов, принадлежит, поддерживающей и вдохновляющей его женщине, на молоденьких пустозвонок, у коих в глазах читалось крупными буквами одно: вот затрахаю, рожу, отожму квартиру, дачу и алименты такие, чтоб в Тайланде безбедно жить можно было.
– И как этого можно не замечать? – раз за разом негодовал супруг.
Так, что я в нем не сомневалась. Да он и повода не давал, если честно. Уже четверть века живем, а он все так же требователен в постели. И пока не получит свое, а мне не даст мое – уснуть не получится.
– Моя Вера! Мой оплот! Моя жизнь! С днем рожденья тебя, золотая моя! Никаких слов на свете не хватит, чтобы объяснить, как много ты для меня значишь! Да и не надо! Ты сама это знаешь! Все у тебя есть сейчас, как сама ты говоришь. И поэтому, я желаю тебе лишь одного: чтобы еще через сорок два года, мы собрались, здесь же, в той же компании, в добром здравии, и ты была столь же прекрасна, моя дорогая! Ты это сможешь, я уверен! За тебя, Верочка!
Бокалы схлестнулись с веселым звоном, все присутствующие присоединились к поздравлениям и я, чувствовала себя потрясающе счастливой, купаясь в их любви.
Мне даже со свекром и свекровью повезло. Они во мне всю жизнь души не чают. Всегда как дочку принимали, с детьми помогали.
А дети у нас с Олежкой замечательные! Маринке, двадцать уже. Моя гордость и краса рыжеволосая. Будущий стоматолог. С женихом уже пришла вон. Красавец этот ее Лешка. Высокий черноволосый, глаза карие, умные. Серьезный такой, учится, работает. За матерью тяжело больной ухаживает. Чует материнское сердце – можно в такие руки доченьку свою отдать. Хотя, еще рано говорить, конечно.
Сыну Паше шестнадцать, живет в школе и за компьютером. Последние полтора года содержит себя сам. Написал и разработал какую-то компьютерную игру, которую у него купили популярные соцсети и теперь не бедствует. Подарил мне серьги и браслет, из серебра высшей пробы, с янтарем. Весьма недешевое удовольствие, между прочим. Так, что я, не могла ими не гордиться сегодня.
И конечно же, Любочка! Мои семь лет счастья в чистом виде. Уже два года занимается фигурным катанием. Тренер говорит, очень способный и многообещающий ребенок.
– Вам сорок два? Серьезно? – округлил глаза претендент на звание зятя, – Никогда б не дал! Вы ж ни многим старше Марины кажитесь.
– На самом деле, у Веры Викторовны сегодня юбилей. Ей пятьдесят пять. Только никому, – заговорщицки шепнул Олег, на ухо другу дочери. – Женщины, сам понимаешь, – глаза бедного парня и вовсе стали по пять копеек.
– Да шутит он. Шутит, – рассмеялась я. – Сорок два мне. Паспорт показать?
– А и покажи! – поддержала подруга Валя. – А, то вдруг и правда, мы чего-то о тебе незнаем!
– Ой, да ладно! Любовь человека красит! Любовь! Тебе тоже, твои девяносто два, никогда не дашь! При таком-то мужчине, – приосанился Валин супруг, Петр.
