Сегодня речь пойдет о морских приключениях, воспеваемых огромным числом авторов не одно столетие подряд. Мощные цунами, переворачивающие корабли, словно скорлупки; жестокие штормы, подвластные лишь самым отважным морякам; встречи с безжалостными разбойниками, рыщущими по бескрайним водным просторам в поисках наживы; и описание земель, где еще не ступала нога человека, – вылились в отдельный жанр, настолько сильно приближенный к реальности, что, читая ту или иную книгу, невольно начинаешь представлять себя на месте главных героев. То ты капитан межконтинентального круизного лайнера, решивший сразиться со случайно отколовшимся от материка айсбергом, но не рассчитавший силы; то ты бравый флибустьер, увидевший в подзорную трубу корабль, набитый несметными сокровищами; то ты несчастный путешественник, потерпевший крушение и волей судьбы выброшенный на берег необитаемого острова. Перечислять можно до бесконечности. Язык не устанет. Однако есть один герой, на которого никому бы не хотелось быть похожим. Имя ему – Морской Дьявол.
Как правило, Морской Дьявол появляется там, где творятся беспредел и беззаконие, поскольку этим занимаются грешники, а грешники для Дьявола – весьма лакомый кусочек. С ними легко найти общий язык, ими легко манипулировать и их легко переманить на свою сторону, предложив взамен бессмертной души какие-либо материальные ценности. Конечно же, Злого и коварного демона Буратино нельзя отождествлять с Морским Дьяволом. Уж слишком он мелок для столь громкого именования. Но он так сильно хотел примерить на себя его шкуру, что однажды не удержался да и вышел в открытое море на одномачтовом швертботе, уведенном у рыбаков из-под самого носа, когда те выгружали рыбу на пристани. Гневу рыбаков не было предела. Проклятия сыпались без остановки вплоть до исчезновения паруса за горизонтом. Только Буратино проклятиями не проймешь. Они для деревянного изверга сродни комплиментам. Чем ужасней, тем приятней.
Через два дня после описанных выше событий с той же пристани и в том же направлении отчалило еще одно рыболовецкое судно под названием "Кальмар", относящееся к классу брамсельных шхун (то есть оснащенных дополнительным парусом – брамселем). В отличие от маленького швертбота "Кальмар" мог похвастаться сразу двумя мачтами, позволяющими развить скорость до пятнадцати узлов в час, но это при учете того, что в трюме будет шаром покати, а все члены экипажа найдут в себе силы действовать сплоченно и слаженно, в точности выполняя каждую команду капитана.
Для реализации первого условия предпосылок имелось предостаточно. Казалось, над "Кальмаром" навис злой рок, и куда бы он ни шел, косяки рыб начинали улепетывать от него без оглядки, буквально просачиваясь сквозь расставленные сети. В итоге, по возвращению домой, ватерлиния судна редко соприкасалась с водой, что означало скудный улов. О втором условии лучше вообще промолчать. Члены экипажа едва ли могли выполнить хотя бы одну команду капитана, потому что тот полностью утратил над ними власть. Всем на борту заправлял кок. Да-да, вы не ослышались. Не старший помощник, не штурман, даже не боцман, а самый что ни на есть пресловутый кок. Когда дела шли в гору, его было не видно и не слышно. Приготовленная пища появлялась в кают-компании сама собой, и по завершению ее приема грязная посуда так же сама собой куда-то исчезала. Но вот наступила черная полоса, и кок начал помаленьку урезать команде порции, сбывая излишек на берегу, чтобы компенсировать потерю в зарплате. Постепенно порции становились все меньше и меньше, пока однажды их вес не достиг нескольких грамм на человека. Тогда, наконец, про незаметного члена экипажа вспомнили, только было уже поздно. От постоянного недоедания все изрядно исхудали, чего нельзя сказать о хитреце, успевшем нарастить за короткий промежуток времени внушительную массу.
Придя как-то раз на камбуз поругаться, капитан застал кока в добром здравии – не в меру упитанным, с пузом, похожим на арбуз, и неестественно округлившимися щеками. Сам капитан к тому моменту походил на настоящего дистрофика, чье место в загородном профилактории, но никак не на борту рыболовецкого судна – ручки тоненькие, ножки тоненькие, а впалые щеки белее мела.
– Можно узнать, почему сегодня на обед ты подал постную картошку, не сдобренную даже капелькой жира? Ведь я лично закупил перед плаванием ящик тушенки! – спросил рассерженный капитан, горя желанием исправить ситуацию в лучшую сторону.
– Разве? – невозмутимым тоном произнес кок, взяв со стола разделочный нож с заостренными зубьями. – По-моему, тушенки было предостаточно. Просто вы так быстро орудовали вилками, что ее не заметили.
На следующий день возле камбуза собралась целая делегация, в состав которой, помимо капитана, входили: старший помощник, боцман и два помятых матроса-такелажника, ставшие жертвой длительной голодовки. В конец исхудав, эти несчастные плохо зафиксировали шкотовую лебедку, результатом чего стало непроизвольное движение гика (горизонтального рангоута, удерживающего нижнюю часть паруса), сбившего обоих с ног. Благо порыв ветра оказался недостаточно сильным, не то дело могло закончится тяжкими увечьями, вплоть до летального исхода.
