– Древние были, есть и будут. До рождения человека пришли Они с темных звезд, незримые и внушающие отвращение, спустились они на первозданную землю…
Аль Азиф.
– Вереса, быстрей домой! Вереса, сейчас же иди домой… Вот погоди, несносная синхаа,* я все расскажу отцу… Голос старой Хелты, матери семилетней Вересы, раздавался все настойчивей.
– Нужно идти назад, а то и вправду, когда вернется отец, она, вредная, ему пожалуется. Но в чем я провинилась? – размышляла вслух девочка, -ну подумаешь, зашла далеко в лес без её разрешения, а вдруг именно сегодня я его наконец встречу. Ведь недаром он мне приснился во сне, маленький, пушистый с крохотными, словно бусинки, красными глазками. Папа постоянно обещает его подарить, но каждый раз обманывает, – разговаривала сама с собой Вереса.
– А, может, просто забывает, ему же вечно некогда. Жаль, что я не мальчишка, он брал бы меня с собой на охоту, и мы вместе пропадали неизвестно где, тогда бы никто не смел меня звать.
– Вереса, быстрей домой, – скорчив смешную рожицу, девочка передразнила мать.
Солнце несмело выглянуло из-под гроздьев рваных серых туч и поспешно, словно испугавшись чего-то, скрылось за вершины исполинов деревьев. Девочка поправила свои длинные, косматые волосы и прислушалась к шуму, который доносился со стороны её поселения.
«Побыстрей бы появился отец, -Вереса, мечтая, закрыла глаза, – ведь когда вернутся охотники, она снова увидит высокого, темноволосого дарса по имени Аркан. Он обещал ещё немного у них погостить. Какой все-таки красивый этот воин, жаль, что на меня совсем не обращает внимания, а его друг, этот бочонок с вытаращенными глазами, постоянно подшучивает надо мной.»
– Конечно, – тяжело вздохнула девочка, – я же ещё очень маленькая, ну ничего, вот скоро вырасту и тогда посмотрим! Гизли*, гизли, где же ты? Дряхлая бабка Клагита, шамкая беззубым ртом, сказала, что этот зверек волшебный, кому посчастливиться его встретить, тот может загадать любое желание, и оно обязательно сбудется. А я хочу быть большой, – решительно заявила девочка, топнув ногой.– Представляю тогда, как все удивятся, если я внезапно вырасту, папа, мама, и главное, Аркан.
«Ох, как вкусно пахнет, – вдохнула она дурманящие запахи, стремительно наполняющие лес. – Ладно, пора действительно домой, а потом, когда взрослые будут отдыхать, можно будет снова попробовать улизнуть в чащу и зайти уже подальше, там я наверняка его найду, ведь гизли не будет прятаться возле самой деревни. Какая я все-таки глупая, – засмеялась девочка. Она уже было направилась к деревне, как вдруг насторожилась, услышав необычный шорох листвы в нескольких шагах от себя. Сердце у нее стремительно застучало: это гизли, наконец то он услышал ее зов и явился к ней поиграть.
Сейчас, вот только она осторожно раздвинет этот густой куст можжевельника и увидит волшебного зверька….
Истошный детский крик разорвал неторопливую жизнь небольшого поселения дарсов Укенги.
Это был крик ужаса и неизбежной неотвратимой смерти, которая уже обнажила свой жуткий леденящий оскал и приготовилась сейчас поглотить всех тех, кто еще, ничего не понимая, бросил свои дела и с тревогой смотрел в ту сторону, откуда он раздался.
– Вереса, девочка моя, —зашептала Хелта. Лицо у пожилой валды* стало белее полотна, у неё подкосились ноги и перехватило дыхание, что с тобой, моя радость….
Раздался дикий торжествующий рев и с северной стороны леса показались уродливые существа маленького роста. Они, потрясая оружием, со всех ног неслись к маленькому поселению дарсов.
Как зачарованные, смотрели жители Укенги на стремительно приближающуюся орду грозных незнакомцев, не понимая, что происходит. И даже когда стали падать срубленные, точно деревья, под ударами страшного оружия незнакомцев первые поселенцы, оцепенение у других так и не проходило.
– Хрокс, макс, ренас! Михаб са уш палах, пмаз лус. Дильхима геки будса парв! Режь, руби, выродков! Вырезайте их поганые сердца, выпускайте им кишки. Поливайте нашу землю их кровью!
Коренастые, кривоногие, маленькие убийцы с остервенением выполняли свою работу, убивая беспомощных стариков и старух, женщин и детей.
– Какая маленькая славная кавердинка, – приговаривал уродец, облаченный в старую, проржавленную кольчугу. С его огненно- рыжей бороды, заплетенной в толстые косицы, стекали пенистые капли – зачем тебе такие быстрые ножки, я уже стар гоняться за такой шустрой, как ты.
Несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть, ему удалось догнать захлёбывающегося в плаче ребенка.
– Ну вот и хорошо, теперь ты так не побегаешь, – запыхавшись, прохрипел убийца, вытирая ладонью дымящуюся кровь, стекавшую с лезвия топора. Он стоял, пьяно раскачиваясь, над изуродованным детским телом, и кривая улыбка расползалась по его безобразному лицу.
Мать Вересы Хелта погибла в числе первых укенгцев. Но она не растерялась в отличие от других соплеменников. Дочь прославленного князя иртов Зерда перед смертью сумела постоять за себя. Один из нападавших валялся у ее кортана с проломленной от железного прута головой, другой, ползая на карачках, как больной пес, извергал из дырявой шеи фонтаны крови и тоже уже готовился отправиться в страну его праотцов, а третий, лишившись глаза, истошно визжал, как дикий молодой кабан, и наряду с другими воинами яростно рубил уже мертвое бесформенное тело Хелты, извергая проклятья.
