Март 2014 года. Поселок Еленовка, Донецкая область, Украина. УИН № 52 – колония максимального уровня защиты
Вряд ли найдется писатель, способный описать то время. Какой она была – весна 2014 года на Украине…
Кровь и пепел Майдана – смешались с кровью и пеплом сожженных автобусов с крымчанами, возвращавшимися домой и застигнутыми на дороге бандеровцами. Яростная надежда одних и страх других, гимн непокоры, звучащий на разных языках – как на украинском, так и на русском. Живое море огней на Майдане и живое море огней в Крыму – каждый праздновал свое. Пустота на месте звезд, огонь вокруг креста…
Кто-то проклял твой народ и это – неспроста…
И – ощущение стремительно убыстряющегося хода времени, раскручивающегося маховика, бездумно и безжалостно ломающего судьбы живых людей…
В ту весну многие поняли, что теперь все зависит от них…
В ту весну многие поняли, что можно убивать…
Две машины – банковский броневик и бытовка на шасси Камаз с завешенными шторками окнами – быстро шли по грязной областной дороге. Донецкая область, Донбасс. Место, про которое на Украине говорили кто с усмешкой, кто с нешуточной злобой, в Киеве выходцы из Донецка часто скрывали, откуда они – или наоборот бравировали этим. Край терриконов, больших денег, братков и приближающейся войны. Но большие деньги – это Донецк, в донецкой провинции – беспросветная нищета. Было чуть больше шести часов утра по местному времени, но села уже просыпались, то тут то там в предрассветной тьме – светились огоньки – кабанчиков покормить, коровку подоить, нехитрый крестьянский труд. Но к тем, кто находился в машинах – это не имело никакого отношения.
В свете фар мелькнул указатель «Оленiвка»
– Подъезжаем… – сказал человек, сидящий на переднем сидении банковского броневика на украинских номерах. Номера были нарисованы хоть и корректно, но достаточно неаккуратно. Вчера вечером рисовали, на скорую руку…
Водитель броневика щелкнул по микрофону на горле
– Внимание!
В свете фар мелькали дома… низенькие, каменные крестьянские дома, они ехали уверенно, не плутая. Знали свою цель.
– Вижу коробку – отрывисто сказал водитель
– Приготовились… – человек с переднего сидения вставил магазин, передернул затвор автомата и раскатал шерстяную шапочку в маску, подавая пример остальным.
– Приготовились!
В свете фар мелькнула дверь, необычная для колонии, дверь из профнастила. Банковский броневик, разгоняясь, шел точно на нее, все схватились, кто за что мог… удар! Одну из створок дверей сорвало с петель, другую отбросило – банковский броневик прорвался на территорию колонии максимального уровня защиты, следом – через сметенные таранным ударом ворота прорвался Камаз. С Камаза – прыгали, бежали рядом с ним люди в черной штурмовой униформе без знаков различия, с автоматами Калашникова…
Охранник – сунулся из будки… Он просто тут зарабатывал деньги и немалые, потому что пронесенная в периметр пачка чая стола три магазинные цены, телефон – пять. На эти деньги он уже построил двухэтажный кирпичный особняк, и дочку замуж выдал… в Донецке погуляли, всё как у людей…
– Вы шо?
Хлесткий удар приклада снес его на землю, штурмующие прорвались в дежурку. Судя по всему, они хорошо знали систему охраны колонии, потому что на всем постсоветском пространстве они одинаковы…
Банковский броневик подкатил к административному зданию, дверь тут была стальная, но ее снесли небольшим зарядом взрывчатки, заранее подготовленным. Бросили внутрь светошумовую, пошли на прорыв. Штурмующие хорошо знали расположение комнат – дежурка, оружейная…
Сирена взвыла и тут же смолкла. Обошлось без жертв, никто не применял до сих пор оружия, не прозвучало ни единого выстрела. Двое в масках вытащили и бросили к ногам старшего дежурного, упитанного кабанчика-майора – тот икал, глядя прямо в автоматный ствол.
– Понимаешь по-русски? – неизвестный говорил на русском, причем на настоящем, характерном для центральных областей России русском, не на том, что говорят здесь.
– Да, да…
– Пожизненники где сидят? Камеры знаешь?
– Да, да, знаю… – майор от усердия кивал так, что удивительно, как голова не оторвалась
– Ключи?
– Тама…
– Веди…
В сопровождении нескольких боевиков майор засеменил в другой корпус. Фонарь на автомате – светил под ноги, показывая дорогу…
– Знаешь, кто нам нужен?
– Да… да…
– Как он?
– Спортом занимается. Пищу принимает, не отказывается. Тихий…
– Ну…
У блока пожизненников была своя охрана, они заперлись, дежурный заколотил в дверь
– Открывайте! Приказываю открыть.
Старший у штурмующих показал знаком – готовьте средства подрыва. Лязгнул засов, тех, кто был внутри, моментально ослепили фонарём.
– К стене! Стреляем!
Пошли по коридору, открывая одну решетчатую дверь за другой, освещая себе путь фонарями и лазерами. Мрачное место… каким, впрочем, и должен быть блок для отбывающих пожизненное заключение