Не так давно я прибыл в маленький городок, назовем его Родина Вдохновения. Что же завело меня в такую глубинку? Я не могу ответить точно на этот вопрос. Наверное… То самое понятие – вдохновение, которое, к сожалению, штука непостоянная. Оно как приходит, так и уходит. Где же оно находится? Полагаю, что где-то возле души или вовсе внутри нее, ведь как только оно ушло, в душе настало странное чувство пустоты.
Вот уже несколько месяцев я не могу дописать свою книгу. И да, вероятнее всего, я приехал столь далеко от яркого, манящего Санкт-Петербурга в поисках вдохновения (как бы я ни старался отрицать это). Кто знает, может быть, именно в этой глубинке я смогу найти его?
Приехав в Родину Вдохновения, я поселился в небольшом двухэтажном домике, в одной из его квартир, хотелось бы сказать, что небольших и не слишком богато обставленных мебелью и другими вещами, создающими ощущение комфорта. Но мне хватало и этого. В комнате стоял небольшой столик. Не уверен, что он был письменным, скорее, журнальным. Я поставил на него печатную машинку и сел на стул напротив нее, начал было что-то писать, но сразу же приходилось выкидывать исписанный абсолютно ничем лист. Спустя полчаса я понял, что так у меня ничего не получится. Да… И зачем только сюда приехал? Ничего не поменялось. Я решил немного прогуляться.
Выйдя на улицу, я увидел жителей этого городка. Все люди здесь куда-то спешат, что-то делают, постоянное движение. А еще говорят, что в Петербурге жизнь не идет, а бежит, могу теперь в этом усомниться. Люди здесь все работают и работают, и нет у них времени на отдых. А я еще жалуюсь порою на мою жизнь, да она просто рай на земле! Хм… Неужели здесь не найдется спокойное место? Спустя пару минут я нашел-таки местечко для писательской души – лесок на окраине города. По лесу я гулял около нескольких часов, любуясь поздненоябрьскими черноствольными деревьями. Я бы, наверное, гулял еще дольше, но руки замерзли. Перчатки? Где же я оставил перчатки? Кажется, я забыл их в поезде. Эх, плакала моя пара кожаных и мною любимых перчаток.
Вернувшись в свою комнатку со столом и машинкой, я сел в надежде что-либо написать. Вдохновение – подлая штука, оно так и не пришло. До самой ночи я просидел у машинки и пытался написать что-либо, но ничего так и не получилось. Я и не заметил, как заснул в собственных напечатанных мыслях.
Наутро я проснулся от того, что в мою комнату из небольшого окна сочился свет. Но… Он был каким-то не таким. Слишком светлый? Или, может, мне так показалось? Оторвав свое лицо от напечаток, чья краска прилипла к нему, которую не так-то и легко оттереть, я подошел к окну. Батюшки! Что я вижу! Да это же снег!
Снежным покрывалом укутана вся Родина Вдохновения! Все дома покрыты пушистыми шапками, по всему городу расстилаются белоснежные ковры! Какая красота!
Ребятня выбежала на улицу и начала радоваться первому снегу. Каждое раскрасневшееся детское лицо искрилось радостью. Даже соседский спаниель, выбежав из дома, решил скорее увидеть это чудо, он никак не мог дождаться, когда хозяин поспеет за ним. Вышедший на улицу работяга, на лице которого будто бы растекся «синяк угрюмости», поднял голову и обратил лицо в небо, навстречу летящим ему таким разным летающим ангелам-снежинкам. Даже на расстоянии от моего окна мне не нужно было иметь бинокль, чтобы увидеть, что он улыбнулся. Улыбнулся так широко и искренне, что засиял, будто бы единственный фонарь на ночной улице Санкт-Петербурга. Можно ли поверить в это? Я сорвался с места, как нервнобольной, и побежал к моей печатной машинке. Чуть ли ни сев мимо стула, я начал писать. Я не знаю, сколько времени я писал, но книга была закончена.
Спустя несколько дней я вернулся в Санкт-Петербург и отдал свои «рукописи» в печать. Прочитав их, редактор дал добро на издание книги. Идя по улицам Петербурга, я думал: «Какой же я счастливый человек!» Как же это было глупо… Гнаться за вдохновением, ведь оно было совсем близко. Ведь оно было в совершенно простых вещах. Спасибо Родине Вдохновения, что помогла мне понять это.
