Молоко жило под кустом снежноягодника в запущенном дворе на окраине. Оно не очень знало, откуда взялось: просто проснулось как-то раз в синей фаянсовой миске с выщербленным краем. По утрам его подливала в эту миску старушка, кормившая окрестных котов. Коты отпихивали друг дружку от миски и щекотали Молоко своими длинными усами и шершавыми розовыми язычками. И хотя от него оставалась потом только маленькая лужица на самом донышке, Молоко все равно скучало, когда коты убегали. Лежа на спинке, оно глядело в небо и мечтало, как хорошо было бы тоже стать Котом – отрастить лапы и хвост, растопырить усы, выбраться из плошки, побегать и разведать, что же там, за кустами. Оно мечтало, мечтало и потихонечку засыпало в одиночестве. А назавтра возвращалась старушка, и все повторялось вновь.
Но вот однажды случилось странное. У котов, наверное, нашлось важное дело, – и они не наведались к Молоку в положенный час. Зато пришел кое-кто другой. Этот другой пах совсем как кот, но сам был такой маленький, что Молоку не было его видно из-за бортика миски. И еще этот другой что-то тихо бормотал себе под нос. Молоко замерло и прислушалось.
– Тааак… Я нашел какую-то штуку. Штука интересная и вкусно пахнет. Пахнет почти как мама. Но не мама. Точно. Это обман. Это какой-то обман. Это ловушка. Ааааа… Это пес. Он притворился… хочет меня поймать!.. Пойду отсюда. Или нет, не пойду пока. Посмотрю еще. Понюхаю. Ах, как вкусно пахнет!.. Ах, как хочется кушать!.. Ах, если бы я только был не один!..
И тут… Молоку стало тааак любопытно – кто же это там пришел?.. Что же у него там вкусно пахнет?.. Ему так нестерпимо захотелось посмотреть на неизвестного Кого-то и, может быть, помочь ему разобраться с Интересной Штукой, что оно… само даже не поняло, как выпустило из себя четыре лапы, треугольные уши, хвост и усы! Уши и усы немедленно высунулись за край миски, и распахнувшиеся голубые глаза увидели – КОГО-ТО! Кого-то очень похожего теперь на него самого. Только не белого, а совсем серого. И очень пушистого.
От неожиданности КТО-ТО пискнул, попятился, оступился, сел на короткий хвостишко и закрыл лапками голову.
– Ты кто?.. – тихо спросило Молоко.
– А ты?.. – спросил в ответ Кто-то, медленно отнимая левую лапку от правого глаза.
– Я – Молоко! Вот, живу в этой миске. А ты?..
– Я – Кот!
– Какой же ты кот? Тебя для кота слишком мало… Ты какой-то МАЛОкот!
– Хах! Вообще-то я еще вырасту, это пока я – Котенок! А вот какое же ты молоко? Разве у молока бывают уши и лапы? Ты вообще как бы тоже похож на кота… Немножко, – он почесал лапой затылок.
– Я понял! Ты – МОЛОКОт!
Вот так у них появились имена.
– Ну и что за штуку ты тут нашел? – спросил Молокот, переваливаясь-переливаясь через край своей посудины на траву.
– Так вот же она, – котенок посмотрел на миску и облизнулся. – Большая! Красивая! Пахнет! Можно посмотреть?
– Пожаалуйста, – Молокот приглашающе махнул головой.
Котенок поднялся на цыпочки и разочарованно протянул:
– Уууу… да тут почти совсем ничего не осталось…
– Хм, – сказал Молокот. – вообще-то там был я. Поэтому да, там меня почти совсем не осталось. Я теперь почти весь тут. А ты очень голодный?
– Очень!
– Чего не сделаешь для друга! По-моему, вот эта вот часть у меня все-таки слегка длинновата…
Молокот перегнул над миской свой действительно роскошный хвост, зажмурился… и на дно потекла бодрая струйка сладкого душистого молока. Правда, хвост укоротился почти на треть.
– Угощайся, – сказал Молокот, – придирчиво рассматривая свою заднюю половину. – Хм, а так и вправду лучше! И удобнее!.. – Он покрутился вокруг своей оси. – Оу, совсем в ногах не путается… Да чего ж ты стоишь! Ешь!
В третий раз Малокота, который действительно слегка ошалел от происходящего, просить не пришлось.
Молокот и Малокот стали встречаться каждый день. Иногда Молокот не успевал вылезти из миски до прихода котов, и тогда заметно худел и мельчал. В такие дни он отдыхал на донышке, как прежде: в виде лужицы или капель, а котенок сидел рядом и рассказывал другу обо всем, что вокруг происходит. Скоро он совсем перестал уходить к себе в подвал, где родился и жил до сих пор – ночевал здесь же в кустах, в старой обувной коробке.
Но гораздо чаще Молокот выбирался наружу сразу, как скрывалась за скрипучими яблонями старушка. И тогда уж друзья наверстывали упущенное с лихвой! Они облазили все заросли снежноягодника, перепугали всех стрекоз, вместе дразнили из-за забора кудлатого злющего пса и вместе от него улепетывали, когда тому хозяин однажды не застегнул ошейник как следует.
И конечно, Молокот не забывал оставить на дне миски треть, а то и половину хвоста – ведь иначе и котенок, и коты остались бы голодными. Котам, кстати, не очень нравилось превращение Молока в Молокота. Когда приходила старушка, они ябедничали, жаловались ей на его самоуправство, мяукая хриплыми голосами.
Но старушка по-кошачьи не понимала, она сообразила только, что ее котики не наедаются, и стала приносить порцию побольше. Вот теперь угощения хватало на всех! Но сытые коты все равно убегали по своим очень-важным-делам, только пофыркивая на спрятавшихся в ветках котят, – серого пушистого и белого гладенького.
