Посвящается Н.А. Колесниковой
Сегодня самый счастливый день в моей жизни.
1.– меня разбудила моя собака-это счастье;
2.– я позавтракала бутербродами с красной икрой и зеленым чаем – это счастье;
3.– мои близкие и любимые люди здоровы – это счастье;
4.– я наконец-то села за книгу и, хотя я не знаю, что из этого получится – это счастье.
5.– …
А завтра будет еще лучше…
24.11.2012г.
16 января 2015г.
Надо
Мне моя подруга постоянно говорит, что я должна что-то написать. Что-то такое важное и глобальное, чтоб вся Россия охнула. Или ахнула. Пиши, говорит, ты же филолог. Пиши, как Туве Янссон. Туве я очень люблю, только во время войны и будучи диким интровертом( я так думаю) можно было написать такую уютную, такую безумно мудрую и совсем недетскую книгу.
Я сама интроверт, да что говорить, я аутист. Последнее время я уже просто не могу выходить из дома, а как уйти: три мопсоморды смотрят на меня глазками-смородинами, виляют своими ватрушками-хвостами и я думаю, а зачем мне вообще куда-то идти. Амбиций ноль, страхов хоть раздавай, а дома хорошо. Вот я и подумала, может именно сейчас, на гребне своих панических атак, я напишу что-то такое ух- великое, что-то, ради чего я и оказалась в данной точке времени и пространства. Ведь не оказалась же я в любимой Франции, где-нибудь в деревеньке Барбизон, не сказала: Ах, как меняется цвет этого дуба, какая игра света, сейчас нарисую! Что ты там намалевал, Жюль, да ты ж импрессионист! Или, например, сидела бы такая у любовника на шее, сидела- и давай шить шляпы, а потом бы как прорвало: пиджаки, костюмы, духи!
Ну нет же, я здесь и сейчас, я Света из путинской России, где парни мечтают попасть на госслужбу, а девочки неустанно делают себе портфолио и новые луки.
Может нас всех спасет новая Война? Нет, не с Украиной и тем более не с Америкой.Такая Война, которая начинается постепенно, ты с ней уже рождаешься. Ты ешь, спишь, ходишь на работу, думаешь, что живешь- но нет, ты воюешь. Но не так, как Жанна или Наполеон, ты воюешь против себя. Каждый день ты вырезаешь, выжигаешь, выдавливаешь кусочек себя. И вот в 30 ты уже инвалид. Не физический, нет, ты эмоциональный, ты духовный инвалид. Причем и зрения и слуха.
Сны
У меня в начале было про счастье, по пунктам, так вот, у меня есть своя книга счастья – старый ежедневник в черном переплете. Я старательно записывала туда все свои маленькие события. Заканчивала монотонно – «это счастье» или « и это тоже счастье». Через некоторое время, как мне обещали, мой мозг в это поверит и начнет генерировать счастье собственное.
Я очень внимательно слушала своего психолога, вдумчиво читала Зеланда, но себя слышать так и не научилась.
Так вот, имею ли я право с таким внутренним слухом, корчить из себя Достоевского и проповедовать? Более того, я даже исповедоваться тут особо не могу, ибо не считаю происходящее со мной такой уж насыщенной пороками феерией. А писать то надо, надо, надо или я окончательно не понимаю тогда к чему все мои сны.
Вам снятся сны? Нет ну сейчас, в наш век информации было бы странно, если бы вы не подключались ночью к идеосфере, не блуждали бы в астралах, сбросив свои дневные ипотечные грузы. Просто мой врач гомеопат, например, считает, что ночью мозг должен отдыхать, иначе зачем вообще сон и во что потом выльется это вечное напряжение, не понятно. Тогда это катастрофа полная, ведь ночью я вообще не отдыхаю. Знали бы вы, с кем я провожу эти часы, порой лучшие в моей жизни…
Только в моих снах могли свершиться дебаты Путина и Навального… Долгий монолог каждого – и вот они уже рядом, плечо к плечу. Истины в споре, что не удивительно, не родилось. Закончить сходку Путин решил вручением медалей за победу в Универсиаде. За заслуги в отечественном спорте награждаются: Петров…Иванов…Сидорова…– бубнил конферансье. Один за одним из черноты зала вставали немощные фигуры- старики и старухи в жухлых купальниках. На сморщенных ключицах звякали жестяные медальки. Вопрос «Каааак?» витал в воздухе осенней навозной мухой. После вручения, Навального ждала пресс конференция с двумя журналистками. Одна из них начала раздеваться, еще не взявшись за микрофон. Навальный попятился к стене, что-то бормоча про жену и программу. Я спустилась в буфет. На раздаче стоял навальновский термос с густой заваркой. « Раньше Алексей всегда сам заваривал, боялся отравят, а сегодня не уследил….»– услышала я и проснулась.
«Встречала» я Там и прекрасных людей, которых здесь, в нашей реальности даже не смогла бы увидеть издалека.
В темном кинотеатре со мной о чем-то беседовала, поправляя вуаль на шляпке, Марлен.
Игорь Тальков указывал мне на небо, а там, как на проекторе чьи-то фотографии…И он говорит мне, что истинное никогда не исчезнет!
Еще мы сидели с Куртом под дубом в парке, и у него была истерика, он плакал и просил меня помочь ему. На следующий день я узнала, что Пол Маккартни гастролирует в поддержку чего-то там, переодетый в Коббейна и поет его песни. Курт, милый Курт, чем тут поможешь?
И, наконец, мой самый любимый и желанный Герой, хоть и не последний, уверена. С Цоем мы «видимся» уже давно и каждая встреча с ним это вневременье, это залитый солнцем город.
