Моя жизнь – это череда взлётов и падений настолько глубоко, насколько можно это представить себе. Мы живём в очень опасном и жестоком мире, полном внезапных выбросов дерьма. Не только физического, но и морального. Моя жизнь началась где-то в марте 93 года. Точнее, именно тогда появился маленький кусочек человека, которого я могу называть собой. Я родился под знаком Христа, в конце декабря, не зная, сколько ещё предстоит хапнуть мне в этой жизни. Годы 90-ые – это время просранных возможностей, время нового начала, время отсутствия ответственности за какие-либо действия негативного характера, время брать от жизни всё и становиться КЕМ-ТО.
Забавно это всё обдумывать, сидя сейчас в расслабленном состоянии и попивая что-то (пусть это будет пиво).Время умерщвления старого чудовища и возникновения нового, ещё более страшного.
***Так подумаешь, что ещё нужно в жизни? Когда у тебя есть под рукой абсолютно всё, что нужно. Я бы сказал, что человеческая природа по сути своей бесконечна в желаниях. По достижении определённого состояния комфорта, он повышается. И так можно прыгать до бесконечности. Пока не умрёшь, захлебываясь золотом, например.
Если работаешь на такой работе, на которой работаю я, всегда есть время на размышления.
Моя работа – словно библиотека, и я в ней знаю каждый закоулок, каждый корешок книги.
Грязнодар.
Как много было в этом названии мерзости и низости.
Именно таким и предстал передо мной этот город, в котором помимо района ультрамаринов и напрочь отбитых дебилов было и более благоприятное место – район Меднотауна, в котором начисто были забыты любые принципы человечности. А точнее их тут и не было вовсе. Здесь существовал принцип стадности, который в наше время был присущ только совсем низшим классам искинов. Тут они бродили толпами, жадно озираясь в поисках свежей крови синего оттенка и более – менее жизненно необходимых для существования деталей своего тела, будь то глаз, или печень, или новая коленная чашечка.
Именно поэтому эта часть города была отделена от остальных электромагнитной стеной и башнями Тесла по периметру. Даже самые глупейшие создания понимали, что подохнуть и подойти к этому барьеру – одно и тоже, синонимы.
Но даже они и представить себе не могли своим крохотным интеллектом, что даже смертью это нельзя было назвать. Разве что подобием вечного электрического стула, наверное.
Я видел, как это происходит.
Однажды, заплутавший искин добрался до барьера, приблизился к нему и словно вкопанный, встал. Его пронзили тонкие иглы электричества, он сопротивлялся, истошно кричал, орал, ревел от боли.
А потом он начал гореть. Но электричество не имеет никакого разума, оно жгло его всего, с головы до пят. В воздухе потянуло жареным мясом с привкусом пластика. Именно из искусственного мяса и было выращено огромное количество искинов тут.
А он горел, безумно ревел и горел до той поры, пока не остался обугленный дымящийся железный скелет.
Который упал ниц перед барьером и уже никогда не смог подняться.
Мне хватило одного этого, чтобы понять, что из Меднотауна не выберется по своей воле НИКТО.
Собственно, никто и не пытался, ибо искины имели настолько низкий уровень логики в их сером веществе, что додуматься как выбраться из этого скрипящей железом своих костей толпы тупых неживых существ.
Я бы никогда в жизни не проехал бы и близко от этого максимально мерзкого места, если бы не сломанные маршруты моего флаера. Ума не приложу, как они вообще могли сломаться на ЭТОЙ территории, если а) они расположены на высоте десятиэтажного дома и б) как я и говорил ранее, мозгов у искинов было меньше, чем у натурально выращенной человеческой курицы – несушки.
Учитывая указанные выше обстоятельства, мне пришлось шуршать сквозь этот безумный райончик, выискивая маршруты с наименее забитыми искинами улочками.
Это было максимально сложно, ибо со времён создания первого искина, если мне не изменяет память, прошло уже лет так 50. Уж сколько ещё там версий было, Кёрк его знает.
Я был примерно на полпути от поста наблюдения за Меднотауном, когда метрах в 10 впереди меня замаячила неясная, неведомая фигура.
По мере приближения стало понятно, что это искин. Но двигался он довольно бодро, и по нему сложно было определить, искин это или заблудший конч из ультрамаринов. Но, ввиду моей деятельности, для меня определить искина было проще, чем поймать рыбку в нашем местном фишинг – симе.
И вот это существо впереди встало посреди дороги и уставилось прямо на меня. Я хоть и прошёл первую и вторую искиновые войны, но этот звериный взгляд равнодушным меня не оставил. Не понравился он мне.
Совсем не понравился.
Правая рука, по мере приближения, потянулась к кобуре с заряженным бластером.
Я остановился.
Чудик впереди ухмыляясь и не мигая смотрел прямо мне в глаза через лобовое стекло. Я чувствовал, как эти «щупалы» вместо глаз выискивают контакт, но не находят, ибо лобовое стекло было сильно затонировано, и меня он по факту не видел.
Я максимально напряг каждую мышцу своего тела, чтобы в случае чего среагировать крайне эффективно и быстро на любое негативно невнятное движение в мою сторону.
