В жизни каждого бывает один вечер, как-то связанный со временем, с памятью и песней. Однажды он обязательно должен настать – он придет спонтанно, а закончившись, угаснет и никогда больше не повторится точь-в-точь. Все попытки повторить его обречены на неудачу. Но когда такой вечер приходит, он настолько прекрасен, что запоминаешь его на всю оставшуюся жизнь.
Такой вечер был у меня и нескольких моих друзей-писателей, и произошло это… ох, тридцать пять или сорок лет назад. Все началось с песни под названием «I Get the Blues When It Rains»[1]. Слышали? Еще бы, если вы принадлежите к старшему поколению. Молодежь может ДАЛЬШЕ НЕ ЧИТАТЬ. Большинство из того, о чем я буду рассказывать дальше, относится к тем временам, когда вы еще не родились, и связано со всем этим хламом, который мы складываем на чердак нашей памяти и не вытаскиваем до тех пор, пока не настанет тот самый особенный вечер, когда, порывшись в пыльных сундуках и открыв ржавые засовы, память достанет на свет все эти старые, затертые, но отчего-то милые слова, или дешевые, но внезапно ставшие столь драгоценными мелодии.
Мы собрались в доме моего друга Дольфа Шарпа на Голливудских холмах, чтобы перед ужином почитать вслух свои рассказы, стихи и романы. В тот вечер там были такие писатели, как Санора Бабб, Эстер Маккой, Джозеф Петракка, Вильма Шор, и еще полдюжины других писателей, которые опубликовали свои первые рассказы и книги в конце сороковых – начале пятидесятых годов. Каждый из них пришел с новой рукописью, специально приготовленной для чтения.
Но когда мы вошли в переднюю Дольфа Шарпа, произошла одна странная вещь.
Элиот Греннард – один из писателей старшего поколенияв нашей группе, который когда-то был джазовым музыкантом, – проходя мимо рояля, тронул клавиши, остановился и взял аккорд. Потом еще один. Затем отложил в сторону рукопись, левой рукой взял басы и начал наигрывать старую мелодию.
Все встрепенулись. Элиот взглянул на нас поверх рояля и подмигнул, стоя, песня свободно и легко лилась сама собой.
– Узнаёте? – спросил он.
– Боже мой, – воскликнул я, – сто лет не слышал этой песни!
И я начал подпевать Элиоту, а затем песню подхватила Санора, потом Джо, и мы запели: «I get the blues when it rains».
Мы улыбнулись друг другу, и слова зазвучали громче: «The blues I can't lose when it rains»[2].
Мы знали все слова и допели песню до конца, а закончив, рассмеялись, и Элиот сел на стул и стал наигрывать «I Found a Million Dollar Baby in a Five and Ten Cent Store»[3], и мы обнаружили, что все из нас знают слова и этой песни.
А потом мы запели «China Town, My China Town»[4], а затем «Singin' in the Rain»[5] – да, да: «Singin' in the rain, what a glorious feelin', I'm happy again…»[6]
После этого кто-то вспомнил «In a little Spanish Town»[7]: «'Twas on a night like this, stars were peek-a-booing down, 'Twas on a night like this…»[8]
Конец ознакомительного фрагмента.
