Мэриан Ригби – высокая черноволосая красавица в красном французском берете, сером жакете и юбке того же цвета – стремительно шагала по выложенной булыжником улице, известной под названием Аппер-Брук-Мьюс.
По обе стороны от проезжей части стояли гаражи, а в них – «роллс-ройсы», «бентли» и «даймлеры». Неподалеку жили их богатые владельцы. Над гаражами располагались квартиры шоферов, проводивших бóльшую часть свободного времени за мытьем и полировкой вверенных им автомобилей.
В конце улицы высился задний фасад американского посольства, а в тени его ютился скромный двухэтажный домик под номером 25а. На белые стены, оливковые ставни, веселенький бело-зеленый тент и ящики на окнах с геранью и лобелией обращал внимание всякий прохожий. Еще бы, ведь такая картинка – большая редкость для Лондона.
Домик принадлежал Дону Миклему, американскому миллионеру, спортсмену-любителю и прожигателю жизни, о чьих похождениях трубили в светских хрониках всех вечерних газет. Мэриан Ригби была его секретаршей и этим утром спешила явиться на рабочее место раньше положенного, ведь в полдень Миклем на целый месяц отбывал в свое венецианское палаццо.
Остановившись у входной двери, Мэриан открыла сумочку и принялась искать ключ. Шофер оторвался от полировки «роллс-ройса», коснулся фуражки и приветствовал ее:
– Добрейшего утречка, мисс.
– Доброе утро, Тим, – ответила Мэриан. Улыбнулась – так, что на улице стало чуть светлее, – и тут же исчезла за дверью.
Проводив ее взглядом, Тим тяжело вздохнул. Он был весьма неравнодушен к Мэриан Ригби и не упускал возможности перекинуться с ней словечком по утрам. «Ох и везунчик этот Миклем. Даже секретарша и та вон какая красотка», – подумал он и вернулся к своему занятию.
Если уж на то пошло, Миклем и впрямь был везунчик. Про таких говорят: родился под счастливой звездой. После смерти отца он унаследовал пять миллионов фунтов, имел палаццо в Венеции, пентхаус в Нью-Йорке, виллу в Ницце и милый домик в Лондоне. Короче говоря, он был до неприличия богат. Тим, однако, не имел ничего против его богатства.
«Если бы остальные американцы были как Миклем, – думал он, надраивая колпак колеса, – мы бы не боялись, что русские вот-вот располовинят Западную Европу или устроят еще какую-нибудь пакость. Миклем – молодчина, настоящий джентльмен. И не воротит носа, когда проходит мимо: всегда что-нибудь да скажет. Другие-то денежные мешки никого вокруг не замечают, только о себе и думают. Но мистер Миклем – дело другое. Ну да, ему не нужно ходить на работу ради пропитания, но без дела он точно не сидит. Вон сегодня до полшестого утра был на Роттен-роу, объезжал лошадок. Интересно, когда он вообще спит? Чтоб меня! Да я бы на его месте через неделю коньки отбросил. – Выпрямившись, шофер взглянул на домик. – Еще и гости! Все как один – большие шишки. Вчера вот – министр внутренних дел и американский посол. А позавчера – герцог с какой-то актрисулей».
И Тим задумался, каково это – распоряжаться пятью миллионами фунтов, быть самому себе хозяином и иметь в секретаршах красотку вроде мисс Ригби.
Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что такая жизнь будет получше шоферской.
Войдя в холл, Мэриан Ригби сняла шляпку, мельком глянула в зеркало и скорым шагом направилась в кабинет Дона Миклема, симпатичную комнату со множеством книг, удобных кресел, торшеров и бухарских ковриков, на одном из которых стоял огромный письменный стол красного дерева с пишущей машинкой и диктофоном.
В одном из кресел развалился сам Дон Миклем. На коленях у него был ворох писем. Вскрывая конверт за конвертом, Дон наскоро просматривал их содержимое.
Увидев Мэриан, он широко улыбнулся, и мясистое загорелое лицо его оживилось.
Дон был здоровяк-брюнет: шесть футов два дюйма и сложен словно боксер-тяжеловес. На правой щеке у него был шрамик в виде буквы «зет», а черные, словно нарисованные карандашом, усики придавали ему хулиганский вид. На нем был угольного цвета джемпер поло и желто-коричневые джодпуры. На низеньком столике рядом с креслом стоял поднос с кофейником, остатками апельсинового сока и недоеденным тостом. Это означало, что Дон только что позавтракал.
– А, вот и вы, – сказал он, перекладывая конверты на стол. – Я уж думал, что придется самому читать все эти письма. – Взяв сигарету, Дон закурил и окинул Мэриан взглядом, полным одобрения. – Сегодня вы очень элегантно выглядите. Новый костюм?
– Тот же, что и вчера. И позавчера, – снисходительно заметила Мэриан и принялась с потрясающей скоростью перебирать конверты. – Ваш рейс в полдень. Осталось два с половиной часа, а дел еще невпроворот.
– Милая моя, – ласково сказал Дон, – я целиком и полностью осознаю этот факт. С тех пор как я вернулся с верховой прогулки, Черри буквально проходу мне не дает. Когда я собираюсь в дорогу, вы с ним создаете непередаваемую атмосферу смятения и паники. Черри так на меня наседал, словно решил, что я намеренно собираюсь опоздать на самолет. Два часа, да еще и с половиной! За это время Наполеон завоевал бы целую страну.
