Гостиная в старинном, кирпичном особняке Кингсерлов в Нью-Хейвене (Нью-Йорк[1]). В глубине сцены большое панорамное окно, из которого открывается вид на противоположную сторону улицы, застроенной такими же особняками. В комнату ведет только одна дверь, слева, в глубине за камином. Когда поднимается занавес, комната пуста и темна: шторы сдвинуты (комната на втором этаже). Часы на каминной полке отбивают десять, потом дверь открывается и в гостиную входит мисс СЮЗАН ЭББИ, сопровождаемая ЧАРЛЬЗОМ. Мисс ЭББИ – пожилая старая дева, волосы завиты, на голове чепчик, в руках – сумка. Чарльз – юноша лет пятнадцати, одет во фланелевые брюки и бушлат с поднятым воротником.
МИСС Э. (Выходя на середину, обо что-то спотыкается). Что это?
ЧАРЛЬЗ (наклоняется, что-то поднимает). Шляпа хозяина. Он всегда бросает шляпу на пол, если рассержен (подходит к окну в глубине сцены и раздвигает шторы; гостиную заливает яркий солнечный свет).
МИСС Э. Шляпе сильно досталось?
ЧАРЛЬЗ. Да уж, выглядит не очень, мэм.
МИСС Э. А где твой хозяин, Чарльз (ставит сумочку на стол чуть правее середины сцены)?
ЧАРЛЬЗ. Не знаю, мэм. Еще не вернулся.
МИСС Э. А когда он ушел? (Переходит чуть левее).
ЧАРЛЬЗ (возвращаясь к столу чуть правее середины). Вчера вечером, мэм (кладет шляпу на стол).
МИСС Э. Какой ужас! Он всю ночь бродил по улицам?
ЧАРЛЬЗ. Не могу знать, мэм.
МИСС Э. Ой-ой-ой! А где твоя хозяйка?
ЧАРЛЬЗ. В своей комнате.
МИСС Э. Как она?
ЧАРЛЬЗ. Немного встрепанная.
МИСС Э. Встрепанная?
ЧАРЛЬЗ. Расстроенная, мэм. Взволнованная.
МИСС Э. Им должно быть стыдно, им обоим. Женаты меньше шести месяцев и… (выходит на середину). Почему ты не в ливрее, Чарльз?
ЧАРЛЬЗ (надувшись). Я в ливрее.
МИСС Э. Ты юный лжец! Как ты смеешь стоять передо мной и кормить меня небылицами, когда я все вижу своими глазами?
ЧАРЛЬЗ. Это не небылица. Она на мне.
МИСС Э. Тогда почему ты надеваешь что-то на ливрею.
ЧАРЛЬЗ. Потому что меня тошнит от одного ее вида. Почему я должен ходить, заклейменный с ног до головы словом «раб»?
МИСС Э. Глупое дитя. Просто не знаю, что мне с тобой делать. У тебя будут неприятности, когда вернется хозяин. Из-за чего они поссорились?
ЧАРЛЬЗ. Как и всегда.
МИСС Э. Из-за мисс Хобс?
ЧАРЛЬЗ. Да, мэм. Их ссоры всегда заканчиваются на ней, даже если начинаются с чего-то другого.
МИСС Э. Эта женщина грозит стать проклятьем нашей жизни. Нехорошо, конечно, желать кому-то зла, я это знаю, но, если бы Провидение в милосердии своем нашло какой-нибудь безболезненный способ…
Открывается дверь и входит БЬЮЛА – красивая молодая женщина чуть старше двадцати. Она куда-то собралась, в руках маленькая сумочка и перчатки. Входит она тихо и медленно, кладет перчатки на столик у двери, направляется к своей тете, целует ее. БЬЮЛА бледна, глаза покраснели, по лицу сразу понятно, что эту ночь она не спала.
МИСС Э. (поцеловавшись с БЬЮЛОЙ). Дорогая моя, ты выглядишь полумертвой.
БЬЮЛА. Неважно себя чувствую, тетя.
МИСС Э. Я получила твое письмо. Оделась и сразу прибежала. В чем дело?
БЬЮЛА. Старая история.
МИСС Э. Мисс Хобс?
БЬЮЛА. Мисс Хобс не старая.
МИСС Э. Я не про это. Хотела сказать, опять поссорились из-за мисс Хобс?
БЬЮЛА. Конечно, без нее не обошлось. Если б случилось землетрясение, мисс Хобс и тут оказалась бы в эпицентре (смещается левее).
МИСС Э. (в сторону). Я бы не возражала.
БЬЮЛА (поворачивается к мисс Э.). И только из-за того, что она моя подруга (видит Чарльза, который стоит справа). Почему ты не в ливрее, Чарльз?
ЧАРЛЬЗ. Я в ливрее.
МИСС Э. Ливрея у него поддета снизу. Он не хочет ходить заклейменным с ног до головы словом «раб», юный идиот.
БЬЮЛА. Мы все рабы, Чарльз, того или другого. Ты носишь свою ливрею, я – мою (вертит на пальце обручальное кольцо).
ЧАРЛЬЗ. Я могу носить ее в доме. Привык к насмешкам служанок. Всё ужасно, когда я выхожу на улицу. Мальчишки зовут меня Дикки и рассыпают передо мной птичий корм.
У него узкая грудная клетка, и теперь он поднимает с пола осколки украшения со свадебного торта и стеклянного колпака, складывая их в шляпу, которую ранее взял для этого со стола.
МИСС Э. Еще через месяц этот мальчик потребует, чтобы его одели в сюртук и отправляли в магазин в карете.
БЬЮЛА. С этого утра разбираться с его причудами будет кто-то другой.
МИСС Э. Кто?
БЬЮЛА. Кто угодно. Я навсегда ухожу из этого дома.
МИСС Э. (подходит к ней). Не говори так, Бьюла, потому что ты знаешь – это несерьезно.
БЬЮЛА. Очень даже серьезно. Даже если я говорю что-то такое, о чем думала долгие годы, кто-нибудь обязательно скажет: «Ох, это несерьезно». Как же это выводит из себя!
МИСС Э. Ты не могла думать об этом долгие годы, знаешь ли. Ты замужем только шесть месяцев.
БЬЮЛА. Весь жизненный опыт может уместиться в шесть месяцев. Побыстрее, Чарльз.
ЧАРЛЬЗ. Это стекло, мэм. Осколки разбросаны по всей комнате.
МИСС Э. Но ничего особенного не произошло? Ничего такого, чего не случалось раньше?
БЬЮЛА. Ничего такого, что может случиться вновь, раз уж я здесь не останусь. Он ударил меня!
