АРАН – Архив Российской академии наук, Москва
ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации, Москва
ДРЗ – Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, Москва
ОР РНБ – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, Санкт-Петербург
РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства, Москва
РО ИРЛИ – Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом), Санкт-Петербург
СПФ АРАН – Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук
AAC – Archive Amay-Chevetogne (Архив Амэ-Шеветонь), Бельгия
ACRC – Amherst Center for Russian Culture, Amherst College (Центр русской культуры Амхерстского университета), США
AICP – Archives de l’Institut catholique de Paris (Архив Католического института в Париже)
APS – Archive of Fr Peter Scorer (Архив о. Петра Скорера), Эксетер, Великобритания
ARUG – Het Archief van de Rijksuniversiteit Gent (Архив Гентского университета), Бельгия
BA – Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Columbia University (Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета), Нью-Йорк, США
BIF – La bibliothèque de l’Institut de France (Библиотека Института Франции), Париж
BIS – La bibliothèque interuniversitaire de la Sorbonne (Межуниверситетская библиотека Сорбонны), Париж
BNU – La Bibliothèque Nationale et Universitaire de Strasbourg (Национальная и университетская библиотека Страсбурга), Франция
BPUN – Bibliothèque publique et universitaire de Neuchâtel (Публичная и университетская библиотека в Невшателе), Швейцария
BRBML – Beinecke Rare Book and Manuscript Library, Yale University (Библиотека редких книг и рукописей Бейнеке Йельского университета), США
CF – Collège de France (Коллеж де Франс), Париж
HIA – Hoover Institution Archive, Stanford University (Архив Гуверовского института войны, революции и мира при Стэнфордском университете), США
MAE – Archive du ministère des Affaires étrangères (Архив министерства иностранных дел), Париж
PUL RBSC – Princeton University Library, Rare Books and Special Collections (Отдел редких книг и специальных коллекций Библиотеки Принстонского университета), США
SSSK – Speciâlni sbirky Slovanské knihovny v Praze (Специальный фонд Славянской библиотеки в Праге), Чехия
SVSL – St. Vladimir’s Seminary Library, Yonkers (Библиотека Свято-Владимировской богословской семинарии), США
UAT – Universitätsarchiv Tübingen (Архив Тюбингенского университета)
Мирра Лот-Бородина – имя, известное всем, кто интересуется историей русской эмиграции. Она проживала в Париже с середины 1920-х гг., однако эмигранткой не была. Лот-Бородина не оказалась в числе той интеллигенции, которая не приняла коммунистического переворота, за что по указу Ленина была выслана из большевистской России в конце 1922 – начале 1923 г. Мирра Ивановна, так ее звали первоначально, приехала в Париж в 1906 г., чтобы изучать французскую средневековую литературу, в частности сочинения на тему куртуазной любви, и писать докторскую диссертацию, в центре которой был образ женщины в произведениях Кретьена де Труа. Эта работа была опубликована и давно приобрела известность. Вскоре Мирра Бородина вышла замуж за одного из своих профессоров, выдающегося французского историка-медиевиста Фердинанда Лота. К тому времени (лет пятнадцать спустя), когда в Париже начали появляться русские эмигранты, она уже была заметной фигурой во французском академическом обществе, проживала с мужем в модном парижском пригороде Фонтене-о-Роз. Ее интерес к французской традиции куртуазной любви нашел отражение в серии книг и статей.
Те, кто слышал о ней в связи с русской эмиграцией, знакомы с ее основными богословскими трудами: статьями о греческой доктрине обожения, переводом «Мистагогии» св. Максима Исповедника и монографией о преп. Николае Кавасиле. Патристика привлекла внимание Лот-Бородиной позже и, по-видимому, в результате ее контактов с русскими эмигрантами. Не последнюю роль тут сыграли неформальные экуменические беседы, организаторами которых были русский мыслитель Николай Бердяев и католический философ Жак Маритен. На одном из таких заседаний она услышала доклад отца Георгия Флоровского, который буквально вдохновил ее на исследование греческой концепции обожения, в результате чего и возникла вышеупомянутая серия статей. В наше время многое сделано для изучения взаимоотношений католических и православных мыслителей, которым способствовали эти экуменические коллоквиумы Бердяева и Маритена, хотя прямых доказательств этому нет. Исключением, пожалуй, стал Жан Даниэлу, авторитетный ученый-патролог, затем кардинал, который в своем введении к посмертному изданию книги Лот-Бородиной говорит о ее влиянии на формирование его научных интересов в 1930-е гг.: именно Лот-Бородина убедила его в значимости деятельности греческих отцов для понимания и решения актуальных богословских проблем.