Лютый ещё не успел закрыть за собой дверь, а уставшее сознание Ярамиры, вслушиваясь в тишину, заполняющую всё пространство вокруг, вспорхнуло стрекозой в невиданные дали. Правда, для начала, как обычно, пришлось ей провалиться во тьму с его бесконечным полётом.
Темнота. Тишина. Умиротворение. И больше нет ничего, никого! Тьма как любящая мать нежно обнимает своё единственное дитя.
« Спи…»
Само Я – растворяется. И Ты – являешь собой пустоту, темноту – тьму. Тьму вязкую бездонную безвольную.
Солнечные зайчики скользнули по безмятежной поверхности чёрной глади воды, скользнули, как сваркой разрезая черноту.
«Нет…» Недовольно зашипела тьма.
Солнечные зайчики закружили в водовороте, то погружаясь, то стремительно уносясь ввысь. Играют. Раздражают. Манят: «с нами, с нами, догоняй, быстрей…».
Звуки… Через толстый слой, вязкой темноты, пробилось журчанье. Журчит где-то рядом. Совсем рядом вода. «Да?!»
Запахи… раздражают своей приторностью, будоражат сознание и влекут.
Однотонность быстро начинает надоедать. Раздражение отступает, уступая место упрямому любопытству.
«Вынырнуть?! Да… ту… да!»
Ресницы вздрогнули, вспорхнули, и яркий луч сверкнул золотой искрой, отразившись, словно в зеркале, в бездне глаз.
Открыв глаза, девушка поняла, что всё ещё где-то «летает в облаках», где-то в другом мире, может, даже на другой планете. Её эфирное тело окружал чудесной красоты пейзаж – мир, насыщенный всеми цветами. С отвесных скал сбегали водопады, сверкающие безупречным серебром. Какие озёра?! Они отражали переливающееся радугой небо, в котором колыхалось северное сияние. И бледная зелень смотрелась достойно во всём этом многообразие цветов.
Понимая, что она находится во сне, Мире всё равно захотелось вздохнуть полной грудью, желая почувствовать представшее взору «чудо» всеми доступными чувствами. Сознание, потянувшись к невероятной яркости, выдало, что за такую красоту ей не жаль умереть.
Как хорошо! Умиротворённо и безмятежно. Раскинула девушка руки, потянувшись к небу, обнимая весь мир. «Мало мне!» Приказала она себе лететь. И словно лепестки цветов раскрылись за её спиной крылья. Четыре крепких крыла, послушных её воли. «Вверх!»
Над водой летали стрекозы, прекрасные бабочки, другие насекомые. В один взмах взлетела и она, воспарила над миром грёз. Сознание перемещалось с быстротой мысли, растворялось в каждой частице, наполненной ароматами сладостных цветов. Впитывало в себя невероятные образы зачаровывающего воображение. Всматривалась с любопытством в разные виды гуманойдных рас. Смутило её огромное количество народа с зелёной, почти лягушачьей, кожей. Да подпортило неизгладимое впечатление чудесного мира чья-то боль, незвано вторгшись в прекрасное…
«Боль?!» Прислушалась Ярамира к ощущениям…, и тут же встрепенулась звериная сущность, затуманивая разум, смакуя сладость чужой боли. Поняла, что источник не в призрачном воображении, а где-то ближе…, глубже… и потянулась к ней…
Разносились по комнате совершенно незнакомые басистые голоса. «Чужие?!» Встрепенулось сознание – Мира проснулось. И, действительно, открыв глаза, она увидела абсолютно незнакомых мужчин. А они её не видели. Не заметили или вообще не знали, что в огромной комнате самого повелителя, в огромной постели с пышными подушками, отсыпается дерзкое, но очаровательное создание. Мира поняла это по их развязанному мужскому разговору. Споря, передвигали они "конструктор" на столе с рельефом планеты. Понятно! С усмешкой подумала хамка, что давно бы на месте Лютого организовала себе спальню где-нибудь в другом месте, так как комната давно потеряла спальный вид и воспринималась домочадцами как рабочий кабинет.
Вздохнула сонная девушка, но с глубоким недовольным вздохом пришло понимания того, что навалившаяся так неожиданно простуда никуда не делась. Почти! Чего ей только стоило сдержать кашель, закрывая рот руками и массажируя щекочущее горло. Хотя, по общему состоянию поняла, что озноб прошёл и чувствует она себя вполне нормально. Что безмерно радовало. Хотя подозревала, что проспала она совсем немного, догадываясь, что караван грозных воинов опередила всего лишь на час. Это доказывало и то, что находившиеся незнакомцы до сих пор ещё не совсем освободились от дорожной амуниции.
Мужчины тем временем совсем разошлись, мало того, что спорили, хамя друг другу, так ещё и нецензурно выражались. Такое Мира наблюдала впервые. Обычно, за такое непотребство главами рода взыскивалось строго. Такое простым поруганием «на ковре», как в её случаи, может и не обойтись. Довольно хихикнула «дикая киска», представив, как могут отругать таких грозных громил. «Ай… я… яй» и пальчиком…
Нет! Кто может отругать вернувшихся с особой миссии деток самого лютого повелителя рода. Только он сам! Но…
Спор, возникший между братьями в соседнем городе, вспыхнул с новой силой, как только они вернулись домой.
Сколько бы Мира ещё лежала в своём тайном укрытие и наблюдала за «бесплатным концертом», наслаждаясь и посмеиваясь над тем, что твердолобы они также как и их отец, каждый из них готов был на кулаках отстаивать свою правоту. Но… дверь широко раскрылась и в комнату вбежала маленькая Лада, побежав прямиком к кровати, стоявшей чуть в отдалённости, в более тёмной зоне огромного помещения, между громоздким шкафом и загроможденными всякой-всячиной стеллажами.
