Благодарности:
Андрей Брыксенков
© Александр Брыксенков, 2021
© Андрей Брыксенков, 2021
ISBN 978-5-0055-7991-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Почти никто стихов не покупает.
Стоят на полках редкие издания.
И хоть бы хны! На Блока – ноль внимания!
И поэтесс любовные признания
Простых людей совсем не привлекают.
Что с публикой случилось? Люди пресны.
Куда исчезли девы-истерички,
Которые в метро и электричках
Стихов машинописные странички
Желающим вручали безвозмездно.
Серебряного века менестрели
Вручили эстафету Евтушенкам,
А те, создав советские нетленки,
Сняв с премий сладостные пенки,
Взрастить себе замену не сумели.
А стихи, конечно, люди пишут.
Всё ж совсем реформы чувства не убили.
Натворили виршей выше крыши
Про теперешние небыли и были.
Поздравления, шутки и приветы
Ну, а больше про любовь, про дивны очи.
Вот и Вася пишет про рассветы
Наступающие после бурной ночи.
Потрясли Василия ни перси,
Ни глаза возлюбленной, ни бёдра
Потрясло обилие разных версий
Чудность поз и дух стабильно бодрый.
Корпел Василий над стихом
Томился творческою мукой
Но получалась у него
Обыкновенная вампука:
«Твои глаза как два стекла,
А груди —жаркие вулканы.
Бесцельна жизнь моя текла,
В башке роились тараканы.
Но ты возникла как мираж,
Как алый мак в пустыне снежно.
И колотил меня мандраж,
Когда снимал с тебя одежды.
Ты мой маяк, моя звезда.
Ты солнца луч и мёда сладость.
Ты счастье мне даёшь всегда
И упоительную радость.»
Парнишка стих переписал
И девушке вручил хорошей,
Но он нечаянно узнал,
Что в унитаз тот стих был брошен.
Завял Васёк. Обида вмиг
Его всего заполонила.
И дух погас, и стих поник,
И злость сознанье заслонила.
Обиду он уймёт сполна,
И с девой он поступит жутко,
Когда узнает, что она
Была вокзальной проституткой.
Пророк Моисей. Роспись Кирилловской церкви. Киев
Вот художник Воробей
(а по-польски Wrobel)
не писал простых людей.
Лики высшей пробы
на заветные места
малевал успешно:
Богородицу, Христа,
ангелов, конечно.
Стены киевских церквей
расписал как надо.
От церковных от властей
получил награду.
Чтоб скорее отойти
от духовной темы,
проложил чудак пути
в мутный мир богемы.
Покуролесив в Киеве прилично,
отправился художник за границу,
где жил себе разгульно, хаотично,
Меняя государства и столицы.
Париж очаровал его мгновенно.
Вино и секс, рулетка и курильни
(в компании певичек непременно)
его преобразили очень сильно.
Он стал беспечен, с скромностью не знался,
Забросил мастихины, кисти, краски.
Зато кутил и радостно включался
в случайные контакты без опаски.
Когда же опустели все карманы
и разом отвалили все чудачки,
убрался он в российские туманы
с подхваченной французскою болячкой.
Дождь совсем обнаглел,
без конца поливал.
Вдрызг пропахли бензином туманы.
Но художник дождей
просто не замечал:
он безумно влюбился в сопрано.
В Мариинке она
гордой примой была,
воздыхателей прочь отшивала.
Но художник был твёрд.
Он прилип как смола,
и красавица не устояла.
Свадьба просто восторг,
а венчанье вдвойне,
в православном соборе в Женеве.
Страсть испили, как грог,
молодые вполне,
подражая Адаму и Еве.
И хоть муж часто пил,
а супруга в летах, (28 лет)
молодые друг друга любили.
Шли по жизни легко,
и летели года
в романтическом шарме и стиле.
Свет жизни угас на заре.
Сыночка-отрады не стало.
Мороз лютовал на дворе.
Отчаянье душу сковало.