И снова этот пернатый предвестник беды поднял Киру раньше будильника. Волнистый попугай по кличке Персик, как и полагается, за пять минут до звонка Сергея Ивановича, раскричался подобно одному из этих иностранцев из стран Африки и Азии, торгующих на местном рынке в самый разгар базарного дня. Неугомонная птица, наблюдая, как хозяйка, проклиная всё на свете, сбрасывает в сторону уже тёплое осеннее одеяло, пищит, словно пожарная сирена. Разумеется, питомец делает это исключительно с благими намереньями, принимая весь гнев Михайловой на себя, дабы та не обрушила его спросонья на начальника, однако капитан Уголовного розыска всегда считала своего подопечного, скорее не предвестником беды, а непосредственно самой бедой. Возможно, в чертогах разума она путала причину и следствие, будучи уверенной, что птица своим пронзительным криком притягивает звонки господина майора, призывая его звонить ей с самого утра отнюдь не справиться о здоровье.
Ну, вот. За окном ещё и ливень. Если начальник отдела сейчас и правду позвонит, а это уже неизбежно, да ещё и скажет ехать в такую погоду на другой конец города, или и того хуже – куда-нибудь в лес – то утро определённо можно считать испорченным. Однако, вспомнив, какой сегодня день недели, Кира поняла, что ждать от него чего-то хорошего и так бессмысленно, потому просто смирилась.
Вторник…
Положив заранее телефон в карман домашних спортивок, девушка последовала на кухню. Нет, не готовить себе завтрак. Первым делом он торопилась накормить Персика, и вовсе не потому, что она его так безумно любит. Просто, когда тот ест – то не издаёт свой противный, словно колокол чумы, звук.
Наполнив кормушку, она всё же поставила чайник и залила гречневую кашу молоком. А вдруг пернатый Нострадамус ошибся? Вдруг он просто был голодный, потому и раскричался на всю квартиру? И тогда она напрасно так рано встала.
Но увы, звонок не заставил себя ждать:
– Доброе утро, Сергей Иванович.
– Доброе, Кира.
– Куда ехать на сей раз?
– Никуда не нужно ехать.
– Как? – спустя две секунды выдавила из себя полицейская.
Голову заполонили самые разные мысли. Неужели он звонит сказать, что сегодня выходной? Или, может, выходной только у неё? Но утро вторника не могло преподнести какую-то приятную новость, ведь скорее в Африке пойдёт снег, чем это.
– Ты, напомни, в какой квартире живёшь?
– В каком смысле? – не совсем поняв вопроса? Спросила Михайлова.
– Номер квартиры?
– О-одинадцатый. – в недоумении ответила она.
– Это какой этаж? Третий?
– Ну, да. – она стала подозревать, что он уточняет её место жительства сугубо по делу, а не для того, чтоб наведаться с цветами и шампанским.
– Ты с Варламовой Любовью Алексеевной в каких отношениях?
Пытаясь прокрутить в голове знакомые ФИО Кира на мгновение задумалась.
– С бабой Любой?
– Ну, это уже вы между собой разберётесь, кто кому баба. А пока спустись к ней и опроси её. Следственно-оперативная, в составе которой твой друг Лисовой, уже выехала, но поскольку ты ближе всех, то быстренько её проведай и скажи, чтоб ничего в квартире не трогала до приезда полиции.
– А что с ней? – подумав о самом худшем, ужаснулась полицейская.
– Обокрали её.
– Когда?
– Вот это у неё и спроси! Зачем я тебя, по-твоему, посылаю? – логично подметил начальник. – Всё, у меня совещание в главке. Ещё по этой мерзкой погоде ехать.
В этом плане следователь отчасти радовалась, что преступление произошло в её подъезде и ей никуда не надо ехать, хотя сознание тут же внушало понятие, что радоваться здесь абсолютно нечему.
Одев джинсы, и для приличия сменив комнатные тапочки на кожаные ботинки, капитан спустилась на первый этаж, где встретила заплаканную, прижимающую дрожащими руками платок к лицу госпожу Варламову.
– Ой, Кирочка! – издали увидав соседку, бабуля едва ли не бросилась к ней в объятья.
– Спокойно, тёть Люба! Мои коллеги уже едут.
– Ты уже знаешь? Да?
– К сожалению, да.
Под сожалением, она подразумевала не столь трагедию, случившуюся с её давней знакомой, столько то, что это утро началось, мягко говоря, не с кофе.
Оказалось, что всю неделю, которая до этого дня была относительно солнечной, хотя и иногда прохладной, Любовь Алексеевна была на даче, собирая в саду яблоки, и, разумеется, свой любимый Дамский пальчик. Вернувшись, она открыла ключом дверь и обнаружила, что в квартире всё перевёрнуто вверх дном. Столовые приборы из ящиков вывалены на пол, телевизор – единственная техника, что была в её комнате – пропал. Главное, что воры забрали золотые украшения, которые она хранила в вазочке в серванте. Добрались также до сбережений, которые, как и любая женщина её возраста, соседка хранила на «чёрный день».
Эксперт уже пытался найти какие-либо отпечатки на дверной ручке, однако, те, что он всё-таки обнаружил, скорее всего, принадлежат самой хозяйке. Помощник следователя старший лейтенант Лисовой дожёвывал заботливо сделанный женой бутерброд, который на данный момент заменял ему полноценный завтрак с семьёй, а следователь Михайлова, погрузив руки в карманы, осматривала квартиру. Следов взлома нет, ибо хозяйка сама открыла дверь. Окна тоже целы. На месте явно работал профессионал, который, непонятно как, проник в помещение и обокрал его. Но, почему именно эту квартиру? Ведь здесь живёт далеко ни миллионер, ни какой-нибудь бизнесмен, а обычная пенсионерка.
