Нельзя зваться добрым человеком, не свершив зла и не претерпев его.
Пожилой мужчина в белом халате сел за рабочее место. Стул с облупившимся лаком скрипнул, отразившись гулким эхом от стен стерильного помещения.
– Молодой человек! – пощелкал он пальцами, пытаясь перехватить внимание застывшего напротив паренька. – Опухоль неоперабельная. Вы умрете, и в этом нет сомнений. Советую провести оставшееся время в свое удовольствие, никто вас не осудит. Слышите меня?
Парень поднял на него остекленевший зеленый взгляд.
– Сколько у меня в запасе? – спросил он.
Мужчина задумчиво потеребил мочку уха.
– Если я рассчитаю дату и время вашей смерти с точностью до минуты, вам полегчает? – бросил он с тусклой иронией.
– Доктор?
– Думаю, пара месяцев у вас точно есть.
– Ясно.
Некоторое время спустя.
– Братик, братик, ну братик. Вставай! Тебе на работу сегодня, а мне в школу, – раскричалась маленькая светловолосая девочка лет девяти. Она прыгала на кровати парнишки, как на батуте, стараясь ненароком не наступить на него самого. – Вставай, Артем! Вставай и иди в душ!
– И так сойдет, – ответил он, то и дело проваливаясь в сон.
– У тебя волосы грязные.
– На светлых не видно.
Девочка слезла с постели.
– Ну и все! Тогда я пойду одна! – запротестовала она, сжав маленькие ручки в кулачки. И исподлобья бросив на спящего поросший зеленью взгляд, выбежала из комнаты.
– Ну, конечно, одна она пойдет. Отпустит ее кто-то, ага, – прозевал Артем, пытаясь подняться.
Одеяло, что змеей обвилось вокруг ног, пресекло его решительную попытку распрямиться, и он, не издав ни звука, рухнул на пол. И тут же задремал.
– Ты совсем дурачок? – послышался голос девочки. Артем усилием разомкнул налитые тяжестью веки и увидел маленькие ножки в белых носочках.
– Лиса, ты в классе самая маленькая, да? – спросил он.
– Тетя сказала, что через год я вырасту….как динозавр.
– Как диплодок?
Лиса взяла брата за руку и попыталась поднять.
– Да, как ди—пло—док, – протянула она. – Ну, вставай уже!
– Не могу! – пробубнил Артем и закрыл глаза. – Меня одеялко съело.
– Фу! – сморщилась девочка и, бросив руку брата на пол, зажала пальчиками свой маленький нос. – Бедное одеялко.
– Почему?
– Ты же с какашками.
– Балбеска! – рассмеялся Артем. – Пойди, поставь чайник, пожалуйста. А я пока попытаюсь выбраться.
– Хорошо.
В его маленькой комнате стояла пасмурная погода. Окно, заклеенное чуть пожелтевшими газетами, переливалось мутным приветствием наступившего утра.
Потянуло сквозняком. Обжигая голые ступни о холодный пол, Артем вышел на кухню.
Лиса стояла на табуретке, вытянувшись дрожащей веточкой, пытаясь достать кружки с верхней полки кухонного шкафчика. Брат поспешил на помощь. Придержав сестру, он свободной рукой спустил на стол две цветные кружки, оставив ту, что со сколом, при себе.
– Я уже высокая. Я и сама могу, – возмутилась Лиса.
– Я знаю! – ответил Артем и переместил девочку на пол. – Я куплю настольную подставку под посуду, обязательно. Сегодня точно не забуду.
– Забудешь!
– Не забуду!
Девочка воткнула кулачки в бока.
– Забудешь. Сегодня четырнадцатое, завтра дядьке отдать аренду надо будет, – сказала она.
– Оплатить аренду, – поправил ее брат.
– Какая разница, как правильно, если он все равно все деньги заберет?
– Не все, сегодня зарплата должна прийти, узнаю, не срезали ли бонусы за дополнительные смены, может быть, куплю что-нибудь вкусное на ужин.
– Подставку под посуду?
– Проклятье! – огорчился парень.
– Не ругайся! – погрозила пальчиком сестра.
– Угу.
– Все. Иди в душ. Я сама приготовлю чай.
– Обожжешься же.
– Я делала это уже миллиард миллионов раз.
– О, как!
Лиса посмотрела на брата, скорчив моську сердитого котенка.
– Все-все иду, злюка, – успокоил ее Артем и поцеловал в щеку.
– Фууу! – вскрикнула девочка. – Ты колючий, как ежик.
– Ежики милые! – запротестовал он.
– Ежики – да, а ты нет. Иди быстрее. Если опоздаем, меня на урок не пустят.
– Уже ушел.
Над цветастыми кружками поднялись две дымчатые шапки. Поприветствовав девочку изящным реверансом, они вмиг исчезли, словно куда-то торопились. Пересчитав чайные пакетики в картонной пачке с оторванным язычком, Лиса взяла один и, трижды окунув его в свою кружку, закинула в кружку брата. Проведя пальчиками по сколу, она глубоко вздохнула и нахмурилась.
Город тем временем уже окончательно проснулся и, подобно маленькой невинной девочке, огорченно хмурясь, глядел на сколотых людей, крепко сжимая их в своих объятьях.
Душевое корыто подозрительно скрипнуло под ногами Артема. Холодное и пожеванное ржавчиной, оно уже не вызывало отвращения, а стало чем-то привычным, точно отражение в зеркале.
Вырвавшийся на свободу поток отстоявшейся воды вынудил его сотрясти воздух чредой бранных слов и прибиться в угол к компании не менее холодных кафельных плит, дабы дождаться смены температур.
– Шампуня совсем не осталось, – заметил парень. – Не везет, так не везет!
Смешав остатки средства с водой, Артем встряхнул потрепанную бутылку с оторвавшейся этикеткой и вылил часть содержимого на голову. Взбив одной рукой пышный пенный тюрбан, он вернул шампунь на полку, аккуратно втиснув его меж розовых флакончиков, выстроенных по порядку.
