Мы находимся в тяжелом времени избытка контента; очень много книг, фильмов и сериалов выходят на свет ежедневно.
Новым, молодым писателям крайне тяжело придумать что-то отличающееся, неординарное и просто новое.
Согласно закону Прайса (эффект Матфея), лишь одна десятая книг становится читаемой, одна десятая сериалов становится популярной, одна десятая артистов становятся самыми прослушиваемыми и так далее. До сих пор читатели в большинстве своем предпочитают старые, проверенные книги новым.
Как же новым авторам выбраться из пучины таких же десятых писателей?
Я задавал себе этот вопрос, когда передо мной нависла угроза остаться безызвестным и никогда не попасть в одну десятую. Ответ на решение этой проблемы я нашел в словах Шекспира: «…мы делаем это, чтобы волновать сердца людей».
Я решил бросить все свое воображение и силы, чтобы придумать нечто новое, написать истории, способные взбудоражить ваши нервы, порой с философскими рассуждениями о современных проблемах людей. Я старался писать коротко и непредсказуемо, чтобы удивлять. Я старался писать красиво, чтобы завораживать. Я старался придумать нечто новое, чтобы заинтересовать вас.
Поэтому мои истории порой столь жестоки, суровы и беспощадны. Прямо как мир, в котором мы живем. Приятного чтения.
Лицо ублюдка превратилась в фарш, удар за ударом, шум стрельбы и взрывов вокруг затухал, лишь глухой бас тарабанил в ушах Ирвина. Снова удар, и снова, он уже не мог остановиться, пока не кончатся силы, в легких остался лишь углекислый газ, и нельзя вдохнуть, пока не набьешь морду этим мразям.
Несмотря на то, что их с самого начала учили правильно дышать, Ирвин всегда задерживал дыхание, когда прикладывал усилия. Так его удары становились сильнее, прыжки – выше, а тело – легче. Снова удар прикладом, кровь брызнула в лицо, Ирвин остановился, наконец вздохнул, протер лицо и, открыв глаза, посмотрел на кусок мяса перед собой.
Открыл шкафчик, достал специи и посыпал на мясо. Его девушка скоро вернется с последней смены и завтра они улетают на долгожданный отдых, поэтому в честь этого события Ирвину хотелось сделать сюрприз для любимой.
Мясо приятно жарилось на сковородке, открытая бутылка вина наконец дышала, раскрывая свой аромат, салат, смешиваясь с прочими ингредиентами, впитывал соки, создавая уникальный вкус. Атмосфера ночного ужина была готова, оставалось дожарить мясо и ждать возлюбленную.
Ирвин подумал о ней – как она устала за сегодня, как она придет и увидит, что он сделал для нее, и восхитится этим, нежно обнимет и поцелует его.
Мясо, кажется, уже дожарилось.
Ирвин посмотрел на время – было уже одиннадцать, ее смена кончалась в десять, обычно она приходит пораньше. Лучше пока не доставать мясо со сковородки, иначе остынет, а пока он ждет любимую, решил включить приятную музыку и зайти в сеть.
Через тридцать минут ее все еще не было, он решил позвонить. Гудки шли, но она не брала трубку; он позвонил еще раз, потом еще и еще. В груди разогревалась тревога.
Он зашел к ней на страницу – в статусе было показано, что она заходила пять минут назад, и это ввело Ирвина в ярость. Где она шляется и почему не берет трубку?
Неужели нельзя взять трубку и сказать, что происходит?
«Извини, дорогой, опоздаю, но не переживай», – в чем проблема сказать это?
Ирвин начал накручивать, в голову лезли самые неприятные мысли, отвратительные, раздражительные представления о том, что она сейчас с кем-то спит – возможно, с коллегой или другом. Он не знал ничего конкретного, только мысли, от которых никак не избавиться.
Эти мысли – как идея, которая просто возникает в голове; ты не пытался думать о подобном, не пытался придумать что-то новое, но мысль просто возникает в сознании вне зависимости от твоего желания.
Это съедает Ирвина изнутри: ее нет уже полтора часа, она не берет трубку, но заходила в свою социальную сеть, чертова сука. Он, как дурачок, здесь придумывает, как бы ее порадовать перед знаменательной поездкой, а она шляется черт пойми где. Ярость накапливается в груди, Ирвин уже представляет, как бросает билеты на самолет ей в лицо, собирает вещи и уходит, как она падает ниц, умоляя его остаться, как вопит о том, что все осознала и недооценивала его, как… Дверь открылась и она зашла.
Он бросился в прихожую, к двери.
– Где ты была так долго? – Шая выглядела уставшей, волосы растрепаны, бросила сумку с вещами прямо в прихожей.
– Извини меня, сладкий, я просто немного задержалась, – она подошла, обняла Ирвина, пытаясь поцеловать, но тот не ответил. – Все хорошо?
– Я спросил, где ты была так долго? Ты не отвечала на звонки!
– Ты звонил? Ох, прости, кажется, я забыла снять телефон с беззвучного.
– Не смей лгать мне! Ты заходила на свою страницу, с кем ты там общалась?
– Да ни с кем; я, может быть, с компьютера заходила. Ну не злись, малыш.
– Да как не злиться? Тебя долго не было и ты не брала трубку, но сидела на своей страничке!
– Просто прямо перед окончанием моей смены привезли тяжело раненого пациента и мне пришлось задержаться, чтобы помочь хирургу. Извини, что не предупредила тебя. Я, правда, виновата, – гнев Ирвина удивительно быстро угас, стоило лишь посмотреть на ее виноватые глаза. Шая казалась настолько чистейшей девушкой, что никто бы не подумал, что она умеет лгать. Он любил ее до безумия, настолько сильно, что он поверил бы ей, скажи она, что была похищена пришельцами и смогла сбежать, украв у них оружие и перестреляв негодяев.
