Капли с неба начали падать на двадцать восьмой ступени пути к Преторию.
Йоллу, лу-лу, спрятал пергаментный свёрток под свой бархатный камзол. О, что это был за камзол! Настоящая форма служащих Претория, расшитая золочёной нитью и украшенная булавкой с весами – символом главного консульства. Мягкая бордовая ткань всегда благородно лоснилась на утреннем солнце, но именно сегодня мгновенно покрылась мокрой крапинкой. Йоллу возмущённо зафыркал: он не был уверен, что его чудесная одежда должна спасать свёрток от дождя, а не наоборот. Но расстраивать хозяина не хотелось. Великий Консул и так часто расстраивался в последнее время, лу-лу.
Утром хозяин попросил принести мятного масла, чтобы облегчить видения, и Йоллу был вынужден снова идти к сморщенному аптекарю. Этот алхимик поглядывал на серьёзного рудвика свысока, даже надевал на нос маленькие стёкла, как будто Йоллу мог от этого вырасти. Чепуха на постном масле, лу-лу! Рудвики всегда оставались маленькими – в пол человеческого роста. И удивительно круглыми. Потому что все необходимые для жизни органы у них помещались в одном огромном животе.
На тридцать пятой ступени у Йоллу зачесалось ухо. Такое же прекрасное, как и живот, пушистое, треугольное, с кисточкой на конце. Роскошное ухо, лу-лу! Одно из двух. Настоящее украшение, из-за которого лишённые шерсти люди страшно завидовали мохнатой расе.
Когда-то давным-давно рудвики практически вымерли. Маленький безобидный народец не мог противостоять опасным чудовищам, болезням и войнам, поглотившим мир в тёмные времена. Но Тибр Иверийский – основатель династии правителей королевства Квертинд – позволил рудвикам жить в человеческом мире и пользоваться их милостью. С семьдесят восьмой ступени Йоллу, лу-лу, как раз мог разглядеть его статую. Огромный каменный Тибр утопал в округлом эркере там, где кончались ступени. На мраморной голове красовался тонкий простой обруч, исписанный символами. В одной руке правитель держал копьё, в другой – прозрачный шар.
Никто не помнил точно, что Тибр Иверийский должен был показывать горожанам и путешественникам, но Йоллу, лу-лу, всегда по-своему понимал молчаливого короля. Он как будто говорил: «Видишь, Йоллу, большая палка так же важна, как и маленький пузырь, лу-лу». И Тибр не обманывал. Рудвики всегда распознавали обман и иллюзии.
На девяносто пятой ступени рудвика нагнал один из консулов Претория – Его Милость Гвелейд Дилз. В отличие от Йоллу, лу-лу, Гвелейд Дилз был человеком. Как говорил хозяин, очень дипломатичным. Йоллу подумал, что это из-за его прекрасной шапки. Маленькая, круглая, она походила больше на аппетитный блинчик, надетый на лысеющую голову. В шапках Йоллу понимал не меньше, чем в большой дипломатии. То есть очень много, лу-лу. Да и сам консул был прелесть как хорош: немногим выше рудвика, с таким же красивым, большим и круглым животом.
– А-а, Йоллу! – воскликнул консул. – Как чудесно, что я тебя встретил!
Йоллу тоже обрадовался встрече, охотно закивал в знак приветствия и приготовился слушать. Это была его обязанность – слушать и передавать хозяину.
– Ты непременно должен передать Его Милости Камлену, что внешняя политика требует неотлагательного вмешательства, – продолжал Гвелейд, торопливо поднимая полы бордовой мантии и поспевая за шагом рудвика. – Да-да, непременного! У меня есть сведения, что Веллапольское княжество планирует военную кампанию. Хотят вернуть земли Галиофа! Они так и не простили нам это завоевание. Я отбываю туда завтра, с торговой шхуной. Такая срочность мне уже не по годам, но я верен королевству Квертинд до последнего вздоха! – консул смахнул влажные капли с блестящего лба. – Необходимо убедить веллапольцев начать переговоры и пригласить с официальным визитом. В нашей нынешней ситуации мы не можем позволить себе войну, друг мой, никак не можем.
Консул Дилз остановился, перевёл дыхание и обернулся.
За каскадом ступеней, внизу, просыпалась и шумела столица, наполняя улицы и мосты ещё сонными людьми.
– Ваше обращение принято, – уведомил Йоллу, в знак почтения задерживаясь рядом с приятным мужчиной.
Оба служителя Претория уже преодолели лестницу и теперь стояли на самом верху, у ног статуи первого короля Квертинда. Менее важные верноподданные мельтешили у подножия ступенчатого пьедестала, прибавляя рудвику ещё большего самодовольства.
– Мы стоим на последней ступени, – мудро заключил консул и вгляделся в белокаменные резные здания таким взглядом, каким, бывало, хозяин смотрел в будущее. Но быстро отвлёкся, чтобы потрепать Йоллу за ухо. От зависти, конечно.
– Да, – снисходительно согласился пушистый секретарь.
– А ты знаешь, почему их сто двенадцать, Йоллу? – уже весело спросил Гвелейд Дилз.
– Так построили строители, лу-лу.
Консул улыбнулся.
– Сто двенадцать ступеней – ровно по числу страшных лет грабежей, бесчинств и увядания нашего королевства. Мы проделали долгий путь. Долгий путь – к Тибру, закону и справедливости, – его милость указал на статую, утопленную в здании Претория. – Боюсь, всё это может повториться. Тёмные времена нынче настали, Йоллу, снова тёмные. Без правителя Квертинд идёт прямо в пекло Толмунда.
