19 февраля
Александр. Деревня в горах
Метель за окнами не утихает, снег идёт почти весь день, завтра, походу, точно откапываться будем. Тем временем на улице стемнело, мы зажгли свечи и расставили их по углам, стало ещё уютней. В принципе, можно готовиться ко сну, как-то глазки у меня уже слипаются, да и остальные пацаны вон, зевают и выглядят, как сонные мухи.
Лежанку я себе уже давно выбрал, прям напротив печи, вон вижу в приоткрытую створку, как горит огонь; эх, жалко камина нет.
А изба хорошая, точно на совесть собрали. На улице метёт, а тут не задувает, вообще нигде, я всё за потолок переживал – ничего подобного, разве только в щели в окна немного дует, но то для вентиляции щели.
– Всем спокойной ночи, – потягиваясь и зевая, сказал Иван.
– Ага, спокойной, сладких снов, – послышалось в ответ.
Сам не заметил, как заснул – смотрел, смотрел на огонь и вырубился.
20 февраля. Ночь.
– Саня, Саня, – услышал я сквозь сон и почувствовал, как кто-то трясёт меня за плечо.
– А? Чё? – открыв глаза, увидел над собой Апреля, – тот выглядел встревоженным и держал в руках свою помпу – тебе чего не спится? – оглядываюсь, пацаны все спят. Машинально смотрю на часы, почти три ночи.
– Я в сенцы в туалет пошёл, услышал звук шагов, думал, показалось.
– Ну да, там метёт-то – будь здоров!
– Не, вокруг дома кто-то ходит.
Сон с меня как рукой сняло, вскочил, носки, кроссовки, АА12.
– Слива, подъём! – легонько бью его ногой по заднице.
– Чё надо? – пробурчал он и перевернулся на другой бок.
Хрясь, хрясь, хрясь – я прям отчётливо услышал, как за окном из-за шагов заскрипел снег.
– Во, – подняв вверх указательный палец, шёпотом сказал Апрель, – я же говорил.
Хрясь, хрясь, – ещё шаги.
– Слива, вставай, – я пнул его ещё раз, – вокруг дома кто-то ходит.
– Где? – тот проснулся мгновенно, вон уже сидит на своей лежанке, а в руках дробовик.
– Тихо ты, буди остальных.
– Мужики, там кто-то ходит, – сюда к нам в большую комнату ворвался Клёпа, он в соседней спал, – двое или трое, судя по шагам – тяжёлый и осторожный, это не волк.
– Медведь? – спросил я.
– Не знаю, – пожал плечами Клёпа, – но ходит осторожно.
И тут где-то около дома рванула растяжка, и следом раздался вой животного, я бы даже сказал, рёв.
Млять, мы тут дружно аж присели, и мои, ещё не проснувшиеся мурашки, тут же проснулись и забегали у меня по спине.
Пацаны разом подскакивали со своих мест. Вот же молодцы – все разуты, раздеты, но за оружие схватились все разом. Мамуля и Одуван уже с бензопилами стоят и готовы их заводить.
– А? Что? Где? Кто это? – посыпалось со всех сторон.
Там снаружи кто-то поревел и заткнулся. И тут рвануло снова, прям около окна, часть досок выбило, и они, влетев к нам в комнату немного хлопнули собой стоящего Мамулю, тот выронил бензопилу и упал на пол.
– К бою! – уже не скрываясь, заорал Апрель, – к окнам не подходить.
Мамулю сразу же оттащили и подняли на ноги. И тут разом завыли и заорали со всех сторон. Слива схватил фонарик, который приволок с собой Клёпа, включил его и направил луч на то окно, где отсутствовали парочка широких досок. Туда же мы направили оружие. В этой большой комнате два окна, в соседней – одно, и в других двух – тоже по одному, их все мы заколотили. И тут в луче фонаря сверкнули два глаза на уровне окна и, кажется, какая-то страшная белая рожа. Твою мать, я чуть в штаны не наложил! Раз, – глаза и рожа исчезли. Это вот такое сейчас на растяжках подорвалось? Да она же ростом пару метров, мать вашу!
– Кто это? – взвизгнул Дже.
– Распределиться по дому, держите окна, близко к ним не подходить! – крикнул Апрель.
По дому тут же раздался топот ребят, орали, кто где стоит, и какое окно держит. И тут во входную дверь, ведущую в сенцы кто-то мощно ударил, мы все разом подпрыгнули, затем взрыв, затем снова вой и рычание. Твою мать, у меня адреналин прям сразу зашкалил!
– Стрелять, только если эти твари полезут в дом, – громко сказал Апрель.
Охренеть, не встать, вот вам и местные жители, вернее, живность! Ещё взрыв, снова вой, такой, протяжный.
И тут ударили по доскам заколоченного окна.
– Не стрелять! – проорал Апрель.
У меня палец так и дёрнулся на спусковом крючке. Доски выдержали. Теперь мы отчётливо слышали вокруг дома множество шагов. Бац, – наверху загремели доски, ещё что-то.
– Они на втором этаже, – сказал Клёпа.
Млять, куда ствол направлять-то? На потолок или на окна? Ещё удар в доски, ещё. Мы все сгрудились в центре комнаты.
– У нас тоже по окнам бьют! – проорал кто-то из соседней комнаты.
– У нас тоже – вот, это Иван.
И тут всё стихло, разом – шаги, вой, шебуршение какое-то, снег перестал скрипеть. Мы так и стоим с оружием наизготовку.
– Ушли? – взвизгнул Мамуля.
– Хрена с два! – серьёзно ответил Слива.
И раздался вой, сильный, громкий, и во все окна и дверь в сенцах разом стали долбиться. И тут наши нервы не выдержали.
– Огонь! – заорал Апрель.
Я тут же всадил несколько патронов в заколоченные доски, которые под ударами снаружи уже вот-вот должны были отвалиться. Это же какую силу нужно иметь-то? Доски под нашими выстрелами тут же разлетелись, кажется, в окне мелькнула какая-то тварь.
