Как только я подумала, что день уже не может стать хуже, то увидела возле своего шкафчика мертвого парня. Кайла, как всегда, говорила без умолку и даже не заметила его. Сначала. Вообще-то теперь, вспоминая об этом, я понимаю, что больше никто его не замечал до тех пор, пока он не заговорил, а это, как ни трагично, еще раз демонстрирует мою чудаковатую неспособность быть как все.
– Нет, но, Зои, клянусь богом, Хит не так уж сильно напился после игры. Не будь с ним так сурова.
– Ага, – ответила я рассеянно, – конечно. – И кашлянула. Снова. Я ужасно себя чувствовала. Должно быть, я скоро слягу с тем, что мистер Вайз, мой более чем безумный учитель биологии, называл «подростковой чумой».
Если я умру, освободит ли это меня от завтрашней контрольной по геометрии? Остается только надеяться.
– Зои, ты вообще слушаешь меня? Думаю, он выпил всего четыре, не знаю, может, шесть банок пива и, возможно, три шота. Но дело даже не в этом. Он вообще бы не пил, если бы твои дурацкие родители не заставили тебя идти домой сразу после игры.
Мы обменялись страдальческими взглядами, выражавшими полное единодушие по поводу последней несправедливости, учиненной моей матерью и злотчимом, за которого она вышла замуж три очень долгих года назад. Потом, едва сделав передышку, Кай вернулась к своей болтовне.
– К тому же он праздновал. Мы же победили «Юнион»! – Кай потрясла меня за плечо и наклонилась ко мне. – Эй! Твой парень…
– Мой почти-парень, – исправила я ее, изо всех сил стараясь не кашлять на нее.
– Какая разница. Хит – наш квотербек, так что, конечно же, он будет праздновать. С победы «Брокен Эрроу» над «Юнион» прошел миллион лет.
– На самом деле шестнадцать. – У меня плохо с математикой, но на фоне Кай я – гений.
– Да какая разница! Дело в том, что он был счастлив. Дай парню отдохнуть.
– Дело в том, что он напился вроде как пятый раз за неделю. Прости, но я не хочу встречаться с парнем, чьей главной целью в жизни было играть в футбольной команде колледжа, а стало – выдуть шесть бутылок и не проблеваться. Уже не говоря о том, что от всего этого пива он растолстеет. – Мне пришлось замолчать, чтобы прокашляться. Слегка кружилась голова, и я заставила себя дышать медленно и глубоко, пока приступ кашля не закончился. Не то чтобы болтушка Кай это заметила.
– Ух! Растолстевший Хит – не хотелось бы такое увидеть.
Мне удалось подавить еще один позыв к кашлю. – И целоваться с ним – словно сосать пропитанный спиртом грязный носок.
Кай скривилась.
– Ладно, это ненормально. Но жаль, он такой сексуальный.
Я закатила глаза, даже не пытаясь скрыть раздражение от ее типично поверхностных рассуждений.
– Ты такая ворчливая, когда болеешь. В любом случае ты даже не представляешь, каким потерянным щенком выглядел Хит, когда ты игнорировала его за обедом. Он даже не мог…
А потом я увидела его. Мертвого парня. Ладно, я достаточно быстро поняла, что технически он не был мертвым. Он был нежитью. Не человеком. Чем-то вроде того. Ученые говорили одно, простые люди другое, но конечный результат был один. Сомнений в его сущности не оставалось. Даже если бы я не почувствовала силу и тьму, исходящую от него, я никак не могла не увидеть его Метку – сапфирово-голубой полумесяц на лбу – и еще одну татуировку в виде переплетений, обрамляющую голубые глаза. Он был вампиром и даже хуже. Он был Ищейкой.
Вот же черт! Он стоял возле моего шкафчика.
– Зои, ты вообще не слушаешь меня!
А потом вампир заговорил, и его торжественные слова пронзили пространство между нами, опасные и соблазнительные, как кровь, смешанная с расплавленным шоколадом.
– Зои Монтгомери! Ночь выбрала тебя, и твоя смерть станет твоим рождением. Она взывает к тебе, откликнись на ее сладкий зов. Твоя судьба ждет тебя в Обители Ночи!
