Читать онлайн полностью бесплатно Галина Барышникова - Мастерская сновидений

Мастерская сновидений

Знакомясь со второй книгой серии под грифом «Перевод с женского» – «Мастерская сновидений» – вы сможете понять, что потерянное сердце всегда ищет источник силы и находит его в давно сказанном слове, во взгляде, улыбке, кратком жесте, в старом кадре фотографии… В произведениях, вошедших в книгу, стирается тонкая грань между сном и реальностью, лирическое повествование соединяется с эзотерикой и психологией, раскрывая и анализируя разные грани души человека, в том числе и самые потаённые.

Книга издана в 2014 году.

Предисловие

Лев Аннинский

Критик, литературовед, неоднократный обладатель телевизионной премии «ТЭФИ»

Галино время

Надо успеть, но скучно спешить

Галина Барышникова. Лекарство от скуки

Лекарство мечено 1991 годом. Переломный момент эпохи: от тверди железного времени к вольности межвременья. Переломный момент биографии: близкий к возрасту Иисуса Христа.

«Кто мы? Куда уйдём? Я умру и больше не буду?»

Может, лучше оставаться в волшебной власти снов, чем в скучной крутне реальности?

Выстоять на этой тверди

Самый простой, детски наивный, литературно элементарный способ покинуть скучную твердь: вынести с урока астрономии названия иных миров и перечислить, разжимая пальцы: «Меркурий, Сатурн, Венера…»

«А на пике Венеры каждый верил и помнил, что раскроется тайна на разжатой ладони…» Нет. Не раскрывается тайна. О чем-то молчат рассохшиеся инструменты брошенного оркестра. Насколько легче, проще, понятнее блуждать в пространствах – то в том, то в этом… Спрятаться от жути этих алюминиевых кастрюль и ночных горшков… от неизбывности послевоенных коммуналок… От скуки, от спешки, от быта.

Каким-то потаённым импульсом натуры Галину Барышникову выбрасывает из быта в бытие. Смена эпох спугивает круговую бестолочь пространства и замирает перед загадкой времени. Загадка – в мироощущении девяностовосьмилетней старухи, спокойно ожидающей конца. Загадка – в том, что погибли на фронте её сыновья, и знали, за что. Загадка – в подвиге бойцов, воинов…

А вот такого не хотите? Внук не вернулся из армии в мирное время: пьяные офицеры облучили в реакторе шестерых солдат. Трое умерли сразу… На стенах – рисунки: ракеты, звёзды, покорение пространств. День Космонавтики… Но время обрушивается на эту жизнь… или нежизнь? Душа справляется с тайнами пространств и замирает перед тайной времени. В смене поколений распадается «пространство внутреннего бытия». Чтобы собрать его, нужно что-то объединяющее… Дорога, по которой надо пройти в поисках себя…

Опять дорога. А над ней загадочно замирают облака. «Вечное течение жизни». Бездна за гранью скуки. «Исток всего».

Героиня тянется к Истоку.

Она лежит на койке в роддоме и видит под громадной лампой только что родившегося сына.

«Здравствуй, сынок. До свидания, милый…»

Всё тот же вопрос Бытия, перед которым встало поколение, попавшее в щель перестройки, в пропасть между эпохами. Здравствуй или прощай?

Сын – ещё один скиталец?

Как выстоять на этой тверди, если твердь сыплется осколками?

Целое из осколков

«Весь мир внутри нас. Что же это за мир такой, если вокруг одни осколки и разрушения?»

Вокруг… То есть в окошко. А если не вокруг, а внутрь? Если окошко не от тебя в мир, а из мира – в тебя?

А кто ты?

«Итак, жил-был ты. Или я. Разницы никакой…»

Или так:

«В жизни всё практически перетекает одно из другого».

Или так:

«В любом начале виден конец»…

Но если виден конец, то видно ли в нём – начало?

«Люди расходятся навсегда, а потом неведомым образом судьба сводит их снова, и эти круги и пересечения линий, эти временные касания и являются лабиринтами нашей вечности. И бредём мы со своим клубком, натыкаясь вслепую на препятствия, и если находим свою и только свою дорогу в этом бесчисленном пересечении – то это величайшее счастье и большая награда за долгий путь и утомительный поиск…»

Ну, вот. Дорога. Знакомый путь спасения.

Откуда же тоска, которая не оставляет? Чувство беды, которое не слабеет? Тревога. Сумрак.

«Тревожно и сумрачно на душе. Хотя что, собственно говоря, случилось? – ничего!» Да это «ничего» и есть ответ на вопрос: откуда тревога? От страха пустоты. От предощущения бессмысленности твоего пребывания в этом мире. От нуля под ногами и над тобой.

«Размотай в начало!» Ощути время, прожитое тобой. Выбери жизнь!

«Я выбираю жизнь» – заголовок такого пробега от начала к концу. Или от конца к началу?

Сюжет по-писательски экономно уложен в три недели. В три знакомства, ставших (или не ставших?) реальностью. Что к этому добавить?

Что добавить?

«Она, конечно, лукавила. Добавить к этому можно было целую жизнь. Полную, страстную, самозабвенную, счастливую – и бесконечно несчастную: они были знакомы три месяца, вместе пробыли всего три недели, и потом три года она приходила в себя, после того как сама отказалась стать его третьей женой… Всего по три, словно в сказке. И потом двадцать лет его помнила…»

Любила? Любила. А другого – любила? Любила. А третьего? Не успела? Но замуж вышла. Такой лихой переброс чувств. Думается: а ведь действительно «жена любовника его жены» вполне могла бы стать «его любовницей». Над этими пересечениями и касаниями висит вопрос о том, что же они значат – если иметь в виду «лабиринты нашей вечности».

Лабиринты вечности пока оставим вечности. А лабиринты пересечений и касаний героини и её героев в повести «Авторская сцена» уложим для ясности в три варианта.

Первый вариант. Толик. Добрый русский парень. Но – наркоман. Травится своей бурдой. Жить не хочет – вскрывает себе вены. Чаемая тихая пристань? Увы. Могильная плита. «Самый большой миг моей жизни».

Второй вариант. Алик. Темпераментный грузинский парень. «Дэвушка, я хотел бы с вами падружиться». Думала – вихрь с Востока, а оказалось – мягко предложенная тихая пристань. Отказала! (Он, вернувшись в Тбилиси, отчаялся и зачах, бросил научную карьеру. Означил концом начало).



Ваши рекомендации