ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Глава 10
Сидя в самолете, Даша полудремала под ровный гул турбин. Точнее, не дремала, а, словно в полусне, вновь переживала произошедшее с ней за три сумасшедших дня. Сумасшедших, потому что ей сложно было представить себе такое в здравом уме еще буквально неделю назад. Да, она ввязалась во всю эту учебу ради мужа, да, очень много полезного уже узнала, да, как профессионалу это все ей, несомненно, пригодится. «Но стоила ли игра свеч? Надо ли было доходить до этого? Можно ли было так поступаться моральными принципами? – металась она в сомнениях. – Господи, да если бы Павел узнал все это, он бы выгнал меня из дома как последнюю шлюху!.. А с другой стороны, ведь именно он спровоцировал меня на эту учебу. Он и никто другой. Он во всем виноват!... А эта Ксения, как это ей удалось уговорить меня? А ведь по сути-то, она проститутка, ведь все эти мужчины содержат ее. Завела себе в подруги проститутку, сдуреть можно!..» – Противоречивые мысли продолжали лихорадочно роиться в ее голове.
Она всегда относилась с предубеждением к проституткам. Считала их ущербными и низкопробными женщинами, независимо от того, к какому они относились уровню. Что бы там ни говорила Ксения, но ведь, по сути, она на самом деле была проституткой. Да, элитной, да, необычной, да, имеющей собственную жизненную философию, но все-таки проституткой. И вот теперь она, Дарья, порядочная, приличная, замужняя женщина берет у нее уроки жизни. Именно жизни, а не просто сексуальной техники, ведь многое из того, что та рассказала ей, – это мировоззренческие вопросы. От того, как относиться к ним, во многом зависит все. Мало того, в результате они стали не просто приятельницами – любовницами, и ведь это именно так.
«Господи! Кроме того, что я брала в рот у троих незнакомых мужиков, у меня еще был и секс с женщиной!.. Мало того, мне самой это, похоже, понравилось... Что же такое происходит-то со мной? Как это могло получиться? Ведь на самом деле это – настоящий кошмар... И после всего этого я еще что-то могу преподавать своим ученицам?! Знали бы они, с кем теперь имеют дело...» – порой на Дарью накатывали цунами жутких сомнений, ее жгли вспышки совести, и она не на шутку страдала, заливаясь краской стыда. Если бы рядом с ней сидел кто-нибудь еще, он бы запросто подумал, что девушку лихорадит.
Закрыв глаза и мучаясь сомнениями, Даша вспоминала все, что они вытворяли вместе, этих трех мужчин, обжигающе холодный язык Ксении, свой оргазм. «О боже! Неужели это все было со мной?! Уму непостижимо! Неужели?!..» – Развратные эпизоды один за другим всплывали в ее голове, и Дарья вжималась в кресло, словно пытаясь спрятаться от своих воспоминаний. Но они, не интересуясь ее смущением или душевными переживаниями, словно фрагменты немого кино, все прокручивались и прокручивались в ее мозгу...
И вдруг, с удивлением для себя, она поняла, нет, скорее ощутила, что какое-то второе «я» с удовольствием просматривает это кино. Ему были по барабану все эти ее душевные переживания и муки совести, а все произошедшее оно считало не только кайфовым и увлекательным, но и нормальным делом. Кадры мелькали снова и снова, детали становились все более красочными, и, с удовольствием смакуя подробности, это второе «я» довольно поеживалось. Происходившее было настоящим раздвоением глубоко страдающей личности.
Словно со стороны Дарья четко видела это, погрузившись в состояние прострации. Оно было очень необычным – это был не сон, а странная отстраненность от окружающей действительности. Возникло ощущение, будто, отделившись от тела, она видит собственную двойственность. Скорее, даже не она сама, а какая-то ее иная, глубинная сущность, оценивающая все непредвзято. С одной стороны этой раздвоенности была заливавшаяся краской стыда и страдающая Дарья, а с другой – ее с удовольствием все вспоминающая тезка. И затем, неожиданно для себя, в какой-то момент, почти бессознательно, Даша вдруг поняла, что никак не может определиться, на чьей же она сама стороне.
Так, незаметно для себя, она заснула, и картина приобрела характер необычного действа. Теперь это был уже театр, и она видела зал со стороны. Сцена, бесстыжие актеры, предельно откровенная постановка. Обнаженные женщины и мужчины радостно предаются любовным утехам. Стыдливо прикрывая лицо, краснея и опасливо оглядываясь, на галерке сидела добропорядочная полумонашка-полужена Дарья Ивановна. С омерзением поглядывая на сцену, она покорно пеняла на судьбу, подсунувшую ей изменяющего мужа.
Весело хохоча и хлопая в ладоши, в кресле первых рядов партера развалилась ее тезка, откровенно и беззастенчиво наслаждающаяся жизнью. Театр был полон, но рядом с каждой из них оставалось свободное место. Она стояла, растерявшись, в сумерках этого необычного зала, с нерешительностью глядя то на одно, то на второе свое воплощение и мучаясь сомнениями. Ей казалось, что обе эти зрительницы полностью поглощены происходящим на сцене и абсолютно не замечают ее в темноте. И тут та вторая Даша из партера внезапно обернулась в ее сторону и, широко улыбнувшись, приветливо кивнула ей головой, указывая на место рядом. Все еще сомневаясь, она тут же взглянула на галерку и встретилась взглядом с первой своей половинкой. А та, поняв, что на нее смотрят, испуганно втянула голову в плечи, явно смутившись при этом и боясь, что ее вдруг узнают. Тогда она вновь перевела взгляд на ее жизнерадостную копию и увидела, что та уже зазывно машет ей рукой, искренне приглашая присоединиться. И вдруг, неожиданно для себя и окончательно отбросив сомнения, она направилась в партер. Ноги сами понесли ее туда…
