Мы заблуждаемся. С самого детства и до глубокой старости верим тому, что нам говорят, придумываем и додумываем то, чего нет, идеализируем других и стараемся соответствовать этим другим сами. Мы меняемся, чтобы подстроиться под социум, чтобы быть как все, чтобы не стать изгоем.
Всё начинается ещё с пелёнок, когда родители говорят нам есть кашу, иначе не вырастешь; со школы, когда обещают: «учитесь и вас ждёт светлое будущее»; с института, когда заверяют: «вы делаете неоценимый вклад в свою успешную жизнь».
Так и случается, что мы приходим во взрослую самостоятельную жизнь неподготовленными, слепыми котятами, ведь всё это время так никто и не сказал, что нужно бороться. Буквально за всё! А за право быть собой, нужно отдавать много больше, чем казалось прежде. И приходится выгрызать, вырывать своё благо зубами, когтями.
Есть те, кто это понимает и меняется, скорее всего, не в лучшую, но точно в более практичную сторону, а есть те, кто так и остаётся добрым и светлым, тем, кто заблуждается, потому что хочет заблуждаться.
– Мария Владимировна, ждут только вас. – Выговаривала по телефону сдавленным шёпотом секретарь.
– Да, да, я понимаю, конечно… – Прозвучало отстранённо и сухо. Маша очередной раз отвлеклась на улыбчивую девочку со светлыми косичками, что выглядывали из-под тёплой шапки, и улыбнулась ей в ответ.
– Мария Владимировна, вы меня слышите?
– Прекрасно вас слышу, Оленька. – Заверила Маша и неуверенно закусила нижнюю губу. – Передайте Самсонову, что прийти не смогу, отчитаюсь позже. – Усмехнулась.
– Но вы срываете контракт! – Буквально прошипела секретарь.
Маша так поняла, что Самсонов на подходе и, в подтверждение своих мыслей, услышала в трубке мужской голос.
– И где прикажете гулять? – Прозвучало строго. Вздох нетерпения в трубке заставил улыбнуться шире.
Она знала, что тот стоит сейчас, пытаясь унять явное раздражение. С одной приподнятой бровью, уперев руку в бок, нервно жуёт губы, впрочем, как и всегда, когда нервничает.
Улыбнулась, но теперь уже своим мыслям. Сколько лет они знакомы? Кажется, целую вечность, а Самсонов всё такой же. Хотя, наверно, это дело привычки и так даже лучше. Всегда заешь, чего от человека ожидать, а чего не стоит. Их совместная жизнь была до чёртиков стабильна и события происходили, будто в вечном недостатке кислорода, в дефиците такого необходимого глотка свежего воздуха. И вот сейчас, когда Маша смотрела на эту девочку, а в руке сжимала трубку, выслушивая в ней недовольное сопение любимого мужчины, решение нашлось, решение пришло, решение стукнуло в голову, словно солнечный удар. И наступило время поставить в затянувшейся истории точку. Ту самую, с которой начинается новая жизнь.
– Я буду через час. И нам предстоит серьёзный разговор. – Выдохнула Маша и утвердительно кивнула самой себе. Самсонов глухо зарычал.
– Маш, не сейчас, прошу! – Выдавил он из себя грозно, но тут же смягчился. – Давай, приезжай… Они меня скоро съедят. – Пожаловался, явно оглядываясь по сторонам, так звучал его голос. Маша неодобрительно качнула головой.
– Час, Самсонов, всего один час.
– Ты хотя бы делом занята? – Спросил, казалось бы, деловым тоном, на самом же деле лишь давал ей возможность на реабилитацию в собственных глазах, и Маша не подвела. Утвердительно кивнула.
– А когда было иначе? – Заявила строгим тоном, но тут же заливисто рассмеялась. – Я строю планы. – Свой смех пояснила. – На будущее. И мне оно видится непременно светлым.
– Ну да, конечно. А что…
– Я приеду через час. – Осадила, не позволяя задавать вопросы, сбивать с нужного настроя, и нажала на клавишу сброса вызова.
Маша вскинула голову, глядя на серое февральское небо и глубоко вздохнула. К этому решению, казалось, она готовила себя всю сознательную жизнь. Только вот «момент» наступил как-то неожиданно, что ли… Вот, совсем недавно, буквально минуту назад, она размышляла над тем, как увеличить годовой оборот в два раза, а теперь её мысли витают где-то высоко-высоко. И от мыслей этих легко на душе и хочется улыбаться.
Последний раз она глянула на девчушку, что скакала, играя в размытые утренним снегом классики, встала с цветастой лавочки, на которую опустилась, чтобы «перекурить», и сделала первый шаг навстречу мечте. Теперь она знает, что делать, и пора взять быка за рога в прямом смысле этого слова, ведь Самсонов бык по восточному гороскопу, так что может готовиться: маленькие рыбки наступают.
С Дмитрием Сергеевичем Самсоновым она была знакома лет двенадцать. Десять из них официально являлась его девушкой, шесть – невестой. И нельзя сказать, что такие затянувшиеся «отношения» кого-то из двоих не устраивали. Нет, условно их можно смело считать состоявшейся парой, но сегодня Маша вдруг поняла, что просто жить вместе – совсем не то, чего она хотела. Да, как любая нормальная женщина она хочет стабильности в отношениях, и пусть этой стабильности у неё выше крыши, но пора бы и определиться! Пожениться, в конце концов, родить детей, которых она всегда очень любила, но из-за постоянной занятости на работе не могла себе позволить.
Работа. Как много это слово значит в её жизни… Да что там много, работа – это и есть её жизнь. С шести тридцати утра она в он-лайн режиме решает текущие вопросы, с девяти часов в офисе контролирует добрую половину дел, после обеда и до самого вечера встречи с партнёрами, банками, кредиторами и так девять лет без выходных и отпуска. И всегда рядом был Самсонов. Ну, как рядом… Он владелец компании, он её бессменный руководитель, связующее звено между миром большого бизнеса и простыми смертными. Именно с подачи его, некогда влиятельного отца, была создана небольшая контора по продаже компьютерной техники, а позже и по её разработке. И Дима принял такой подарок. Принял и сразу же взял себе в помощники талантливую девочку Машу, что вместе с ним училась в институте, что смотрела на него большими голубыми глазами и верила каждому сказанному слову.
